Бывшие заключенные о том, можно ли вернуться к нормальной жизни после длительных сроков в колониях
В тюрьмах страны сидит почти полмиллиона россиян, еще 100 тысяч соотечественников находится в следственных изоляторах. Только за первые шесть месяцев реальные сроки получили больше 90 тысяч граждан, 16 тысяч из которых должны провести на зоне более 5 лет. Согласно статистике, больше половины отсидевших по выходу на волю возьмутся за старое и снова попадут в колонию. Сотрудники тюрем признают: так происходит потому, что люди не могут начать жить на свободе и зачастую сами стремятся вновь попасть за решетку.
Отсидевшие более 10 лет петербуржцы рассказали «Бумаге», оказывает ли государство поддержку бывшим зэка, какие расхожие представления о заключении являются мифами, а также есть ли у вышедших на свободу ностальгия по арестантской жизни.
На свободе попытался наладить жизнь, устроиться на работу, но кроме временной подработки ничего найти не удавалось. К тому же во время отсидки ушла жена. В итоге в 2006 году Вадим снова оказался за решеткой — две кражи, один грабеж. Отправился на 5,5 лет в Мурманск.
На Севере у Вадима появилась заочница — девушка, с которой заключенный знакомится по переписке. Они вскоре расписались, но по выходу на свободу Вадим снова вляпался в историю. На этот раз он связался с наркотиками. Сел в 2013-м на четыре года.
После освобождения вернулся в Петербург. Помогло ли государство? Билетом на поезд и мелочью. Буквально: дали 27 рублей в качестве недополученной зарплаты за работу на зоне. В социальной службе сказали, что могут выдать набор продуктов. И всё.
Проблемы с устройством на работу — далеко не единственные. Возникают трудности в общении.
Многие полагают, что осужденные на время заключения выпадают из жизни. Но зачастую это не так. К примеру, Вадим оба срока строгого режима провел с телефоном, а это, как известно, целый мир на ладони. А кроме того, устройство позволяет ощущать себя частью той жизни, что находится за забором и колючей проволокой. Можно общаться с теми, кто на воле, найти жену, собрать передачу, попросить денег.
К примеру, в его колонии можно было круглыми сутками сидеть в интернете. Правда, в таких учреждениях всё начальство, говорит Вадим, ворует по-чёрному, зато закрывает глаза на телефоны. Такой вот обмен.
Впрочем, во многих зонах телефоны строго запрещены. Единственная связь с внешним миром — письма и редкие встречи с родственниками и друзьями. В таких колониях у осужденных время действительно останавливается.
Трудности с трудоустройством, изменившаяся за время срока жизнь, проблемы с привыканием к порядкам на воле — все это отвращает вышедших из зоны от жизни на свободе и подспудно заставляет вернуться обратно.
Положение могло бы исправить государство, создав центры реабилитации бывших заключенных. Учитывая масштаб проблемы — до начала 2000-х Россия делила с США первое место по числу зэков, органы власти могли бы что-то предпринять, говорит Вадим. Но нет. Никакой поддержки ждать не приходится.
Руслан трижды побывал в тюрьме, в общей сложности проведя там 10 лет. Грабежи, кражи, порча имущества, угон. После первой ходки провел на свободе всего два месяца, после второй — не больше полугода. Почему так часто происходит с теми, кто попадает в колонию впервые? Потому что пропадает страх заключения. И к тому же появляется привычка — оказываешься в родной стихии.
Многие имеют стереотипные представления о жизни в тюрьме. В действительности на зоне стараются придерживаться общечеловеческих понятий, а разговаривают далеко не только на фене. Жизнь заключенного не всегда беспросветна и однообразна. Она не лишена маленьких радостей: свидания с родными и близкими, общение с противоположным полом, интернет, телевидение, передачи, внимание со стороны медицинского персонала в случае болезни.
В отличие от Вадима, Руслан считает, что адаптации к жизни на свободе не требуется. Человек во время заключения не оторван от общества — и современные, и традиционные средства связи с внешним миром, а также общение и книги не дают ему выпасть из жизни. К тому же что может кардинально измениться за 10 лет, задается вопросом Руслан. И сам отвечает: ничего.
Дело в другом. Много соблазнов, от чувства свободы кружит голову. Это с одной стороны. А с другой — человек не знает, что с этой свободой делать, как ею распорядиться, нужна ли она ему.
Руслан рассказывает, что устроиться на работу трудно, но можно. Многие в частном секторе на судимости не смотрят — главное, чтобы человек работал. К тому же не всегда стоит упоминать о судимостях, а за отказ в трудоустройстве по этой причине на работодателя можно подать в суд.
Руслан после освобождения сначала работал дворником, а потом устанавливал окна. Постепенно ему удавалось переходить на все более высокооплачиваемые должности, и сейчас он трудится дальнобойщиком в крупной фирме.
Впрочем, тюремное прошлое дает о себе знать. Во-первых, у Руслана все друзья — из зоны. А во-вторых…
Но Руслан держится, проявляет стойкость. Он вывел несколько правил, которым старается следовать. Не злоупотреблять алкоголем, не принимать наркотики, иногда разбираться в себе и анализировать свои поступки. Обязательно нужно к чему-то стремиться, ставить хоть и краткосрочные, но цели. Не допускать искушения легкими деньгами. И обязательно помнить: хоть тюрьма уже и не пугает, но времени, проведенного в заключении, тебе никто уже не вернет.
Андрей отсидел в обще сложности более 9 лет. Вышел месяц назад. Карьеру уголовника начал, как он говорит, довольно поздно — в 30 лет. Просто до какого-то времени все шло как у людей — закончил школу, затем пошел на производство, получил профессию слесаря, работал. Нормальный ход жизни нарушили наркотики — Андрей начал воровать.
Андрей пытается найти работу, но пока безрезультатно. Говорит, что из-за судимостей предлагают только низкооплачиваемый труд. К примеру, дворником за 15 — 18 тысяч. К тому же Андрей вышел на свободу с заменой наказания на исправительно-трудовые работы и теперь должен перечислять государству 15% от своей зарплаты. Но ему ведь надо кормить семью.
В службе социальной помощи в ответ на обращение говорят, что никаких мер поддержки заключенным нет. За исключением талонов на еду. За месяц пребывания на воле у Андрея сложилось впечатление, что чиновникам было бы лучше, если бы заключенные вообще не выходили на свободу. Хлопот меньше.
Василий провел в колонии почти 13 лет. Вышел на свободу 2 года назад. В 2002 году ему было 19 лет, он профессионально занимался спортом: плаванием и акробатическим рок-н-роллом. Был чемпионом России и кандидатом в мастера спорта. В 2004 году его приговорили к 15 годам тюрьмы за убийство матери его девушки. Виновным Василий себя не считает — признательные показания давал под пытками. Его слова подтвердил Европейский суд по правам человека, вынес решение пересмотреть дело и выдать компенсацию в 10,5 тысяч евро. Но решение европейского суда российские власти проигнорировали.
Естественно, отношения с сотрудниками колонии у Василия не складывались. Думал, свободы не видать: таких убивают.
Выйдя на волю после почти 13 лет заключения, Василий будто бы очутился на другой планете: появились новые запахи, звуки, которых он никогда не чувствовал и не видел. Однажды произошел курьезный случай. Василий ехал в такси и увидел, как водитель разговаривает с телефоном. Таксист просил устройство показать маршрут. Василий засмеялся и спросил шофера: «Ты чего, думаешь, он ответит?». А телефон ответил: «Маршрут построен». У Василия глаза на лоб полезли.
Несмотря на длительный срок и разительные изменения в жизни, у Василия не возникло трудностей с адаптацией к жизни на свободе. Помогли люди, которые поверили в Василия. К тому же он знал, что невиновен. Не последнюю роль сыграла организация «Русь сидящая», которая в первое время здорово помогла.
Тюрьма дает серьезную закалку и учит контролировать себя в любой, подчас самой критической ситуации. Два года назад Василий случайно отрубил себе кисть правой руки циркулярной пилой. Спокойно посмотрел на окровавленную руку и подумал: «Так, сейчас болевой шок, а когда он пройдет, будет задница». С отрубленной кистью Василий в течение 40 минут ждал скорую и даже никого не потревожил, не привлек внимание к случившемуся.
Несмотря на 13 лет в тюрьме, проведенные к тому же с юношеского возраста, и несчастье, произошедшее два года назад, Василий живет полноценной и интересной жизнью.
Василий замечает, что многие зэки, вышедшие на свободу, становятся заложниками предвзятого к ним отношения со стороны общества. Людское недоверие и нежелание понять человека, поверить в него мешает заключенным порвать замкнутый круг. В случае с Василием, к счастью, это оказалось не так, и теперь он уже с трудом вспоминает о тюремном прошлом.
Источник: Мой Петербург
Готов действовать >>
Отсидевшие более 10 лет петербуржцы рассказали «Бумаге», оказывает ли государство поддержку бывшим зэка, какие расхожие представления о заключении являются мифами, а также есть ли у вышедших на свободу ностальгия по арестантской жизни.
«Я не могу привыкнуть к разговорам на воле»
Вадим провел в колонии 12 лет, освободился в 2017 году. Он рассказывает, что стал жертвой криминальных 90-х, влился в общий поток. Вместе с друзьями молодой человек грабил финнов, которые были в то время частыми гостями в Северной столице. Тогда же у Вадима с женой родился ребенок — приходилось обеспечивать семью. 23-летний парень продолжал воровать. В 2000 году посадили в первый раз — дали три года, из которых он отсидел только два.На свободе попытался наладить жизнь, устроиться на работу, но кроме временной подработки ничего найти не удавалось. К тому же во время отсидки ушла жена. В итоге в 2006 году Вадим снова оказался за решеткой — две кражи, один грабеж. Отправился на 5,5 лет в Мурманск.
На Севере у Вадима появилась заочница — девушка, с которой заключенный знакомится по переписке. Они вскоре расписались, но по выходу на свободу Вадим снова вляпался в историю. На этот раз он связался с наркотиками. Сел в 2013-м на четыре года.
 |
| yarnews.net | Свадьба в тюрьме |
— На зоне я получил две профессии, два диплома: электромонтажника и автомеханика. Но это никак не помогает при поиске работы. Судимость очень мешает. Приходишь куда-нибудь устраиваться на работу, разговариваешь с человеком, всё хорошо, а потом говоришь, что у тебя судимость, и всё: «Мест нет, извините». Не берут даже на самые простые места — например, электрика. Боятся, наверно. А обманывать и не говорить о тюрьме не вариант. Если скроешь судимость, тебя просто уволят и заработанные деньги никто не заплатит. Я и через центр занятости пробовал, но всё то же самое; даже в ЖЭК не берут.
— Кроме проблем с работой есть еще одна большая трудность: я не могу привыкнуть к разговорам на воле. Понимаете, на воле люди разговаривают не нормально. Слишком вольно, оскорбляют кого-то, не думают о последствиях. В тюрьме так нельзя, там за каждое слово нужно отвечать.
К примеру, в его колонии можно было круглыми сутками сидеть в интернете. Правда, в таких учреждениях всё начальство, говорит Вадим, ворует по-чёрному, зато закрывает глаза на телефоны. Такой вот обмен.
 |
| mirror.co.uk | Свобода |
Впрочем, во многих зонах телефоны строго запрещены. Единственная связь с внешним миром — письма и редкие встречи с родственниками и друзьями. В таких колониях у осужденных время действительно останавливается.
Трудности с трудоустройством, изменившаяся за время срока жизнь, проблемы с привыканием к порядкам на воле — все это отвращает вышедших из зоны от жизни на свободе и подспудно заставляет вернуться обратно.
Положение могло бы исправить государство, создав центры реабилитации бывших заключенных. Учитывая масштаб проблемы — до начала 2000-х Россия делила с США первое место по числу зэков, органы власти могли бы что-то предпринять, говорит Вадим. Но нет. Никакой поддержки ждать не приходится.
«Во мне что-то щелкнуло и изменилось»
Руслан трижды побывал в тюрьме, в общей сложности проведя там 10 лет. Грабежи, кражи, порча имущества, угон. После первой ходки провел на свободе всего два месяца, после второй — не больше полугода. Почему так часто происходит с теми, кто попадает в колонию впервые? Потому что пропадает страх заключения. И к тому же появляется привычка — оказываешься в родной стихии.
Многие имеют стереотипные представления о жизни в тюрьме. В действительности на зоне стараются придерживаться общечеловеческих понятий, а разговаривают далеко не только на фене. Жизнь заключенного не всегда беспросветна и однообразна. Она не лишена маленьких радостей: свидания с родными и близкими, общение с противоположным полом, интернет, телевидение, передачи, внимание со стороны медицинского персонала в случае болезни.
— По сути, многое о том, что люди знают о тюрьме, — это стереотипы, художественный вымысел. Жути нагнали, короче. Якобы там только по фене разговаривают и иначе не умеют. Кто-то думает, что в тюрьме процветает гомосексуализм, — мимо. То, что зэки лишены неких благ цивилизации, тоже. Там бывает и мобильная связь, и алкоголь, и наркотики. Еще мифы: все любят чифирь и шансон. Я вот шансон терпеть не могу, мне лучше клубняк или хаус.
 |
| jur24pro.ru | Колония |
В отличие от Вадима, Руслан считает, что адаптации к жизни на свободе не требуется. Человек во время заключения не оторван от общества — и современные, и традиционные средства связи с внешним миром, а также общение и книги не дают ему выпасть из жизни. К тому же что может кардинально измениться за 10 лет, задается вопросом Руслан. И сам отвечает: ничего.
Дело в другом. Много соблазнов, от чувства свободы кружит голову. Это с одной стороны. А с другой — человек не знает, что с этой свободой делать, как ею распорядиться, нужна ли она ему.
Руслан рассказывает, что устроиться на работу трудно, но можно. Многие в частном секторе на судимости не смотрят — главное, чтобы человек работал. К тому же не всегда стоит упоминать о судимостях, а за отказ в трудоустройстве по этой причине на работодателя можно подать в суд.
Руслан после освобождения сначала работал дворником, а потом устанавливал окна. Постепенно ему удавалось переходить на все более высокооплачиваемые должности, и сейчас он трудится дальнобойщиком в крупной фирме.
Впрочем, тюремное прошлое дает о себе знать. Во-первых, у Руслана все друзья — из зоны. А во-вторых…
— Конечно, после тюрьмы к нормальной жизни возвращаются немногие. Сам я сегодня на воле уже пять лет. Наверно, во мне что-то щелкнуло и изменилось, но сам не знаю, что и как будет завтра. Тяги назад, конечно, нет, но есть некое понимание: не зарекайся. Иногда тянет на приключения. Ведь бывает же такое, что у людей всё хорошо, а они одним взмахом всё перечеркивают — и снова там. Считаю, что есть некая зависимость от тюрьмы, привычка; и многие садятся вновь, просто чтобы не решать проблем на воле. В целом, если в голове дребедень, то ничто тебя на воле не удержит. Ни работа, ни любимая жена, ничего.
Но Руслан держится, проявляет стойкость. Он вывел несколько правил, которым старается следовать. Не злоупотреблять алкоголем, не принимать наркотики, иногда разбираться в себе и анализировать свои поступки. Обязательно нужно к чему-то стремиться, ставить хоть и краткосрочные, но цели. Не допускать искушения легкими деньгами. И обязательно помнить: хоть тюрьма уже и не пугает, но времени, проведенного в заключении, тебе никто уже не вернет.
«Жена опять осталась ждать и дождалась»
Андрей отсидел в обще сложности более 9 лет. Вышел месяц назад. Карьеру уголовника начал, как он говорит, довольно поздно — в 30 лет. Просто до какого-то времени все шло как у людей — закончил школу, затем пошел на производство, получил профессию слесаря, работал. Нормальный ход жизни нарушили наркотики — Андрей начал воровать.
— Первый раз мне дали за кражу 6 лет, но я отсидел четыре и вышел по УДО. Всё это время меня на воле ждала семья: жена и маленькая дочь. Вернулся к ним, но ненадолго — всего на два года. Снова наркотики, начал воровать. Снова посадили, дали 5,5 лет. Жена опять осталась ждать и дождалась — спасибо ей большое; таких, как она, еще поискать.
Андрей пытается найти работу, но пока безрезультатно. Говорит, что из-за судимостей предлагают только низкооплачиваемый труд. К примеру, дворником за 15 — 18 тысяч. К тому же Андрей вышел на свободу с заменой наказания на исправительно-трудовые работы и теперь должен перечислять государству 15% от своей зарплаты. Но ему ведь надо кормить семью.
 |
| Caribbean360.com | Воля |
В службе социальной помощи в ответ на обращение говорят, что никаких мер поддержки заключенным нет. За исключением талонов на еду. За месяц пребывания на воле у Андрея сложилось впечатление, что чиновникам было бы лучше, если бы заключенные вообще не выходили на свободу. Хлопот меньше.
«Самое главное, что мне дали, это понимание и вера в меня»
Василий провел в колонии почти 13 лет. Вышел на свободу 2 года назад. В 2002 году ему было 19 лет, он профессионально занимался спортом: плаванием и акробатическим рок-н-роллом. Был чемпионом России и кандидатом в мастера спорта. В 2004 году его приговорили к 15 годам тюрьмы за убийство матери его девушки. Виновным Василий себя не считает — признательные показания давал под пытками. Его слова подтвердил Европейский суд по правам человека, вынес решение пересмотреть дело и выдать компенсацию в 10,5 тысяч евро. Но решение европейского суда российские власти проигнорировали.
Естественно, отношения с сотрудниками колонии у Василия не складывались. Думал, свободы не видать: таких убивают.
Выйдя на волю после почти 13 лет заключения, Василий будто бы очутился на другой планете: появились новые запахи, звуки, которых он никогда не чувствовал и не видел. Однажды произошел курьезный случай. Василий ехал в такси и увидел, как водитель разговаривает с телефоном. Таксист просил устройство показать маршрут. Василий засмеялся и спросил шофера: «Ты чего, думаешь, он ответит?». А телефон ответил: «Маршрут построен». У Василия глаза на лоб полезли.
Несмотря на длительный срок и разительные изменения в жизни, у Василия не возникло трудностей с адаптацией к жизни на свободе. Помогли люди, которые поверили в Василия. К тому же он знал, что невиновен. Не последнюю роль сыграла организация «Русь сидящая», которая в первое время здорово помогла.
Тюрьма дает серьезную закалку и учит контролировать себя в любой, подчас самой критической ситуации. Два года назад Василий случайно отрубил себе кисть правой руки циркулярной пилой. Спокойно посмотрел на окровавленную руку и подумал: «Так, сейчас болевой шок, а когда он пройдет, будет задница». С отрубленной кистью Василий в течение 40 минут ждал скорую и даже никого не потревожил, не привлек внимание к случившемуся.
Несмотря на 13 лет в тюрьме, проведенные к тому же с юношеского возраста, и несчастье, произошедшее два года назад, Василий живет полноценной и интересной жизнью.
— Вскоре стал работать тренером по зимнему кайтингу и виндсерфингу, вступил во Всероссийскую комиссию по борьбе с коррупцией, поступил на заочное отделение одного из петербургских вузов на юриста. Иду на красный диплом. На мой взгляд, самое главное, что мне дали, — это не именно возможность зарабатывать и учиться, а понимание и вера в меня. Я не чувствую ни пренебрежения, ни каких-то других отрицательных эмоций: люди говорят, что никогда бы не подумали, что я отсидел: не похож.
Готов действовать >>
Комментариев нет:
Отправить комментарий