Леди с пожизненным: Трогательная песня от женщин, отбывающих пожизненный тюремный срок

Девять женщин в этом хоре были приговорены к пожизненному заключению в тюрьме. Они делятся трогательной песней о своём опыте — песней, в которой присутствуют их надежды, сожаления и страхи. «Я не ангел, — поёт одна из них, — но я и не дьявол». Записанное на независимом мероприятии TEDx, проходившем в городской тюрьме Манси, это выступление — редкий и проникновенный взгляд в мир людей, заключённых в тюрьму без права на досрочное освобождение.

Мобильное приложение МВД России

 

• это удобный инструмент для экстренной связи с полицией;
• это возможность оперативно связаться с ближайшим отделом полиции и узнать его адрес;
• это актуальные контактные данные Вашего участкового и адрес опорного пункта;
• это сервис подачи онлайн обращений в подразделение МВД России в Вашем регионе или в приемную Министерства внутренних дел Российской Федерации;
• это информация в своем мобильном телефоне о штрафах за нарушение правил дорожного движения и санкциях Кодекса об административных правонарушениях.

• Быстрый вызов полиции будет совершен на телефон отдела внутренних дел, ближайшего к Вашему местонахождению. В случае, если номер занят, Ваш вызов будет автоматически переадресован на телефон 102. При невозможности определить местоположение или отсутствии доступа к интернету приложение совершит звонок на единый номер 112.
• В разделах приложения «Отделения МВД» и «Ваш участковый» доступна информация списком и на карте о двадцати ближайших к Вам подразделениях Министерства внутренних дел Российской Федерации.
• База данных для обновления мобильного приложения поступает с официального сайта МВД России.

Скачать приложение для Вашего смартфона:

Лишнее слово — «вязки» или галоперидол: как в России лечат после попытки самоубийства

Россия на протяжении многих лет занимает верхние позиции в списках стран с наибольшим количеством самоубийств, а примерное количество суицидальных попыток может достигать 430 тысяч в год. При этом в стране не выстроена не только профилактика, но и реабилитация таких пациентов. Подробнее о том, что ждет россиян после попытки суицида, — в репортаже «Таких дел»

По данным Всемирной организации здравоохранения на 2019 год, на 100 тысяч человек в России приходилось 24 самоубийства. Согласно Росстату, в 2019 году было совершено 17 192 самоубийства. Подсчитать количество суицидальных попыток, не завершившихся смертью, сложнее, но американская организация SAVE сообщает, что на каждый совершенный суицид приходится 25 попыток. Если пользоваться этой оценкой, примерное количество суицидальных попыток в России находится на уровне 430 тысяч в год. 

Далеко не всегда человек сам обращается за помощью после попытки самоубийства. Еще реже за помощью обращаются на этапе суицидальных мыслей и намерений. А то, что происходит с пациентами, когда их госпитализируют, в России до сих пор сильно зависит от «знакомого врача», который может замолвить словечко, региона проживания и простого везения. Многим не везет.

«Единственная травма осталась из-за больницы»

Аля из Москвы решила умереть 14 марта 2021 года. В последние две недели перед попыткой самоубийства она не могла найти в аптеках препараты, которые принимает от рекуррентной депрессии и пограничного расстройства личности.

Это значительно ухудшило ее эмоциональное состояние, и она приняла импульсивное решение в моменте. «Я понимала, что завтра передумаю, — вспоминает она, — Но я решила сразу: все».

Девушка приняла большую дозу разных таблеток и стала описывать свои ощущения в твиттере. «Я просто хотела умереть, не знаю, зачем начала писать в твиттер», — говорит Аля. Записи девушки увидела ее коллега и выехала к ней со своим отцом, они вызвали скорую и пытались выломать дверь. Позже приехали и мама Али с отчимом. Они вызвали специальную службу, чтобы вскрыть дверь. Следом прибыли скорая помощь и полиция.

Алю забрали в реанимацию, откуда вскоре перевели в психосоматическое отделение. Там стало по-настоящему страшно: дверей не было ни в палатах, ни в туалетах, позвонить домой можно было только один раз в день, а вокруг были люди с аналогичным травматичным опытом и другими расстройствами.

В палате лежали шесть человек — ровесницы Али после попытки суицида или передозировки наркотиками и женщина, которая «исправно спрашивала», не собираются ли они расчленить ее семью. «Еще в отделении была женщина, которая размазывала свои экскременты по стенам. А другая молилась, потому что боялась темных демонов», — вспоминает девушка.

Ночью раздавались громкие крики — кричали и плакали пожилые женщины. Их связывали, завязывали им глаза, «чтобы не орали», и многие пациенты просили медсестер сделать им перед сном уколы феназепама (препарат, который подавляет работу центральной нервной системы, — прим. ТД) — чтобы уснуть.

Узнав о ситуации, отчим Али договорился с заведующим о переводе дочери на лечение в больницу № 20. Но ночью, за день до назначенной даты, за Алей внезапно приехала бригада скорой помощи. Выяснилось, что лечащий врач ее перенаправил в другую психиатрическую больницу.

Але отдали черный пакет с вещами, в которых она поступила в больницу, — одеялом, пропитанным рвотой. Переодеться было не во что, поэтому девушке велели ехать в тапках и больничной ночнушке. Родителей не предупредили о ее переводе — когда мать приехала в отделение с чистыми вещами, Алю уже увезли.

Как в России лечат после попытки самоубийства.
 Иллюстрация на тему истории Али
Иллюстрация: Мария Венславская-Грибина для ТД

В психиатрической больнице Алю приняли два санитара. Первым делом один из них заметил ее татуировки: мол, это что за АУЕ (признано в России экстремистской организацией — прим. ТД).

После этого Аля — без нижнего белья, в тонкой ночнушке — осталась в кабинете с врачом и двумя женщинами, которые заполняли данные истории болезни. Из вопросов девушка узнала, что в психосоматическом отделении ей поставили диагноз «психопатия». Узнав из истории болезни о ее опыте употребления наркотиков (к тому моменту она давно прекратила их употреблять), врач стал агрессивнее. Он начал называть ее наркоманкой. Аля возмутилась. Он ответил, что ее мнение «вообще ничего не решает», отказался предоставить ей согласие на госпитализацию и позвал санитаров.

Санитары связали Алю, по ее словам, ее опрокинули на пол и стали удерживать. «Я лежала на полу и говорила: можно я сяду? А он [врач] отвечал, что я не заслуживаю сидеть, что я наркоманка, а не человек», — рассказывает девушка.

ПО ЕЕ СЛОВАМ, ЕЕ УДАРИЛИ ПО ГОЛОВЕ И ДУШИЛИ — НЕ В ПОЛНУЮ СИЛУ, ЧТОБЫ НЕ БЫЛО СЛЕДОВ

«Я ужасно себя чувствовала. Мне пришлось унижаться, просить, чтобы они меня не били, — а я гордый человек, и меня это очень сломало. Единственная травма осталась не из-за того, что я пыталась умереть, а вот из-за этой больницы», — говорит Аля.

Когда санитары и врач прекратили издеваться, девушка разрыдалась. Один из санитаров снова стал дразнить ее — «лошадью», намекая на лишний вес, другой — смеяться, что она валялась голая. Аля крикнула одному из них: «Ты садист», и тот пригрозил ей, что если она будет «тыкать», получит пять уколов аминазина (повышенную дозировку нейролептика — прим. ТД).

Когда женщины в кабинете закончили заполнять бланки, а Алю стали уводить, они с разочарованием сказали ей вслед: «Эх, шоу закончилось».

«Держали как задержанного — выкрутили руки за спиной»

После суицидальной попытки россиян не всегда госпитализируют в психиатрическую больницу. Иногда пациенты поступают в стационары другого профиля, например в травматологию, токсикологию или хирургию. Дальше пациента может осмотреть больничный психиатр и вынести решение о переводе в психиатрический стационар. Но важно подписать согласие на госпитализацию. Единой формы нет, но в документе должно быть прописано, что пациент соглашается на психиатрическую помощь, стационарные условия, медикаментозную поддержку.

Принципом информированного согласия часто пренебрегают: россиянам предлагается подписать бумаги «не глядя». В качестве альтернативы персонал больниц пугает долгосрочным принудительным лечением по суду: согласно статье 29 Закона «О медицинской помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», она возможна в случаях, когда человек представляет опасность для себя или окружающих, недееспособен (то есть не может самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности), а также когда его психическое расстройство «обуславливает существенный вред здоровью, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи». 

Без согласия, по звонку матери осенью 2017 года в психиатрическую больницу определили и 16-летнего Артема. Медикам хватило слов родительницы, несмотря на то что решения родителей о госпитализации достаточно только до достижения ребенком 15 лет. 

Как в России лечат после попытки самоубийства.
 Иллюстрация на тему истории Артема
Иллюстрация: Мария Венславская-Грибина для ТД

Все произошло, когда Артем с матерью поссорились из-за его планов на университет: он хотел изучать физику, а мать настаивала, чтобы он шел на экономический факультет. Молодой человек услышал, как мать стала звонить в скорую психиатрическую помощь и говорить, что сын заперся в комнате и собирается что-то с собой сделать. 

У Артема таких намерений вовсе не было. Взбешенный ссорой, он оделся и вышел на прогулку.

НАДЕЛ КУРТКУ — БЫЛ КОНЕЦ НОЯБРЯ. ДО ИЮЛЯ СЛЕДУЮЩЕГО ГОДА ДОМОЙ ОН ВЕРНУТЬСЯ НЕ СМОГ

На лестничной клетке он встретил трех человек в медицинской форме — двух мужчин и одну женщину. Мужчины схватили его в охапку и повели вниз, затолкнув в машину. «Держали как задержанного — выкрутили руки за спиной, — вспоминает Артем. — Я был в таком шоке, что даже пошевелиться не мог».

Его отвезли в психоневрологический диспансер напротив дома — дорога заняла около минуты, проводили в комнату для досмотра, где забрали обувь и куртку, затем отвели в наблюдательную палату, выдали постельное белье и сказали застилать себе кровать. «Меня просто там оставили, и все, почему-то больше со мной никто не разговаривал», — говорит Артем.

Никаких бумаг ему подписать не дали — вплоть до определения в палату подросток не понимал, что происходит.

«Ссать ты пойдешь тогда, когда скажу я»

В сентябре 2020 года житель Челябинска Амир Биесов почувствовал, что его эмоциональное состояние резко ухудшилось, и вызвал скорую.

Бригада приехала через 20 минут: Биесов встретил трех медиков, объяснил, что находится в очень тяжелом состоянии, уже год принимает антидепрессант, который не помогает, а лечащий врач не предлагает новой схемы. Врачи скорой предложили госпитализацию, и Биесов согласился. «Я даже не спрашивал о других вариантах — не думал, что госпитализация будет хуже, чем что-либо еще, — рассказывает он. — Если бы мне сделали укол, выписали таблетки или дали направление на дневной стационар, я бы согласился на это».

Биесова госпитализировали в психоневрологическую больницу на улице Кузнецова, где наблюдаются пациенты со всей области. Расспросили о причинах суицидальных мыслей, жалобах, узнали о текущем лечении. Когда мужчина сказал врачу, что хочет покончить с собой, тот спросил, на каком этаже он живет. «Я отвечаю: на третьем. Спрашивает: а как ты хотел? Говорю: хотел ******», — говорит Биесов, ненадолго замолкает, признается, что вспоминать об этом трудно. 

«ВРАЧ НАЧАЛ С САРКАЗМОМ ШУТИТЬ: ДУМАЕШЬ, ТАК МОЖНО УБИТЬСЯ?» — ВСПОМИНАЕТ МУЖЧИНА

По его словам, врач начал советовать, какое здание найти, чтобы оттуда ***”. Тон медика стал очень грубым.

Ожидаемой поддержки при обращении к неотложной помощи не получила и Диана (имя изменено по просьбе героини — Прим. ТД) из Санкт-Петербурга. В 2020 году у нее случился нервный срыв, которому предшествовал длительный эпизод депрессии. Каждый день она жила с ощущением, что вот-вот бросится под *****. В один из дней она вышла от своего психотерапевта, зашла в бар, выпила несколько шотов и осознала, что, если сейчас зайдет в метро, то точно *******, а значит, ехать никуда нельзя и нужно обратиться за помощью прямо сейчас.

Было около десяти часов вечера. Диана позвонила своему молодому человеку. Он приехал в тот же бар, и они вместе стали звонить в скорую помощь, объяснили, что у девушки суицидальные мысли и срочно нужна помощь специалиста. К ним отправили бригаду скорой помощи и уверили, что все будет в порядке: с Дианой поработает психиатр.

Когда приехала скорая, Диану сразу спросили, пила ли она алкоголь. Она сказала, что пила. Врачи ответили: «А, ну ясно», объяснили, что раз уж они вызвали скорую, то ей придется с ними ехать и отдали ее молодому человеку ее паспорт и мобильный телефон.

Девушку доставили в одну из старейших городских больниц, сняли с нее сережки и шнурки, вынули шнурок из толстовки. Затем ее завели в маленькое помещение — размером примерно шесть на шесть квадратных метров. Там лишь стояла маленькая скамейка, на которой можно было лечь, лишь согнув колени. Крошечное окно в палате едва пропускало свет. Соседями оказались алкозависимые люди.

Диане не разрешали никому звонить и выходить из «бункера». Когда она захотела в туалет, охранник ее не пустил со словами: «Ссать ты пойдешь тогда, когда скажу я» и рекомендовал ей писать в свои кроссовки.

«Через час я уже была к этому готова. Он заглянул в окно прямо в тот момент, когда я начала снимать штаны. Это был самый унизительный момент в моей жизни», — вспоминает девушка.

После этого охранник вывел девушку в туалет. По дороге она снова расплакалась и попросила его позвать врача. Тогда охранник, продолжает она, ударил ее по шее и, закинув обратно в «бункер», закрыл дверь со словами, что все пациенты — «алкаши и психопаты ненормальные». 

Как в России лечат после попытки самоубийства.
Иллюстрация на тему истории Амира
Иллюстрация: Мария Венславская-Грибина для ТД

Когда к девушке, наконец, зашел психиатр, он застал ее в слезах. Врач сказал Диане, что не вернется, пока она не «начнет себя нормально вести». «Соседи из соседней «камеры» услышали, что я плачу, спросили, как я себя чувствую. Один из них дал мне кнопочный мобильный телефон. Тогда я смогла дозвониться до мамы и молодого человека, рассказать им, что происходит», — продолжает Диана. Родственникам объяснили, что девушку продержат там двенадцать часов «как буйную».

В итоге ее действительно выпустили: на приеме у психиатра она пообещала, что больше ничего не хочет с собой сделать — «была готова сказать все, что угодно, лишь бы не возвращаться туда».  

«Единственное, что меня хоть как-то спасало, что через это маленькое окошко видела часы, на которых было время. Так можно было хотя бы за чем-то следить, стараться не сойти с ума», — на этих словах Диана начинает горько плакать и не сможет успокоиться до конца нашего разговора.

Когда она поделилась историей со своим психотерапевтом, та ответила: «Надеюсь, теперь ты будешь спокойнее и мы не попадем в такие ситуации». С тех пор она больше не рассказывала о своих двенадцати часах ада никому. «Я не думаю, что со мной происходило что-то страшнее, — говорит она. — Я пережила насилие, ухаживала за тяжелобольным отцом, но это все крохи по сравнению с той ночью».

Где держали Диану эти двенадцать часов, она до сих пор не понимает, а представители больницы на запрос «Таких дел» ответили, что «таких блоков у них нет». 

«Когда колют галоперидол, спишь двадцать часов»

После приема и регистрации пациента с суицидальной попыткой или суицидальными намерениями помещают в наблюдательную палату: это необходимо для того, чтобы предотвратить повторную попытку самоубийства и определить остроту состояния перед переводом в другое отделение (например, острое или санаторное). Обычно это занимает до трех суток.

16-летний Артем провел в наблюдательной палате почти полгода.

Его соседи по палате постоянно лежали на «вязках». «Вязки» — это фиксация пациента с помощью веревок или рваных кусков ткани к кровати за руки и ноги. Иногда жгутом фиксируют и шею.

АРТЕМУ ПОВЕЗЛО: ОН БЫЛ ОДНИМ ИЗ СЧАСТЛИВЦЕВ В ПАЛАТЕ, КОГО НЕ ПРИВЯЗЫВАЛИ, — ВОЗМОЖНО, ПОТОМУ ЧТО ОН ВЕЛ СЕБЯ ТИХО

Вторым был бритый налысо подросток с огромным шрамом на всю голову, оставшимся, по слухам, после удара отца. «Вязок» он избежал, потому что ухаживал за другим больным в палате — мужчиной за сорок после попытки суицида, который сломал себе обе ноги и одну руку, и после перевода в психоневрологический диспансер из реанимации он все не мог двигаться. За ним нужно было убирать утку.

Среди постоянных обитателей палаты был мужчина лет тридцати, который время кричал и угрожал убить соседей по палате. Другой сосед Артема жаловался, что у него в носу постоянно разговаривает Путин. «У нас же еще в общей зоне был все время включен телевизор с Первым каналом — и там тоже все время разговаривал Путин, — рассуждает Артем.— Я и думал: братан, а ты вообще уверен, что с тобой что-то не так?»

Правда, в общую зону Артема не пускали — новости Первого канала он слышал только через закрытые двери наблюдательной палаты. На дверях была щеколда и цепь. Лишь в определенное время Артема и соседей по палате выпускали в столовую. Затем загоняли обратно. Но в порядке исключения санитары разрешали Артему покидать палату, чтобы выходить самостоятельно в туалет, а не использовать утку. 

В отличие от него Але в наблюдательной палате после издевательств санитаров пришлось спать связанной — «слава богу, связывали только руки». 

«Со мной просто не общались»

Аля боялась, что теперь, когда она попала в такое учреждение, ее уволят и отчислят из вуза или поставят на учет. Только потом ей объяснили, что учета как такового нет, и на ее учебе и работе госпитализация не отразится. 

Она очень часто плакала. Санитарки заявили ей, что «здесь не любят тех, кто плачет». Когда она не смогла успокоиться после второго предупреждения, ей сделали укол. «Мне уже когда-то кололи галоперидол, и утром я поняла, что это точно он, — рассказывает Аля. — Обычно колют феназепам, но это был точно не он. Когда колют галоперидол, спишь двадцать часов».

Затем из надзорной палаты ее перевели в «острое», и там с ней впервые поговорил психиатр. С момента суицидальной попытки прошло шесть дней. Психиатр упрекал Алю за агрессивное поведение и «драку с санитарами» и стал говорить о диагнозе «психопатия».

«Я рассказала ему про свой настоящий диагноз — пограничное расстройство личности, который стоит у меня с семнадцати лет, — говорит она. — А он мне хотел поставить биполярное. Пришлось объяснять, что такое пограничное. Казалось бы, его в 1980-х лечили уже». Врач назначил Але нейролептики, от которых ей становилось плохо. Среди побочных эффектов было повышение пролактина: из груди шло молоко.

Позже Аля узнала, что у девушки с параноидальной шизофренией из ее палаты было то же лечение, что и у нее. Соседку по палате с биполярным расстройством лечили по такой же схеме.

Артему лечение прописали сразу, правда, без консультаций.

Только на выписке он узнал, что в его схему входили антидепрессант феварин и нейролептик рисперидон.

«ИХ ДАВАЛИ ТРИ РАЗА В ДЕНЬ, КАК И ВСЕМ. НО ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, ПОЧЕМУ МНЕ ВЫПИСАЛИ ИМЕННО ЭТИ ПРЕПАРАТЫ. СО МНОЙ НЕ ОБЩАЛИСЬ»

Амиру Биесову в первый день дали антипсихотики галоперидол и аминазин, притом что у него в анамнезе не было психоза, основного показания для использования подобных препаратов. О том, что именно он принимал, Биесов, как и многие, узнал случайно: о назначаемых препаратах с ним никто не разговаривал.

По словам Биесова, первый месяц он провел «в состоянии овоща»: ему позвонила близкая подруга, а он ее не узнал, а также с трудом узнал мать, когда она приехала его навестить. Тогда, как он узнал позже, к галоперидолу и аминазину добавили акинетон — корректор экстрапирамидных расстройств (тремор, акатизия, тики, паркинсонизм), вызываемых антипсихотиками.

Как в России лечат после попытки самоубийства.
Иллюстрация на тему истории Дианы
Иллюстрация: Мария Венславская-Грибина для ТД

Так называемые типичные антипсихотики — нейролептики прошлого поколения (галоперидол, аминазин) — то, с чем у многих ассоциируются ужасы отечественной психиатрической госпитализации. В некоторых больницах они используются и как универсальное лечение, и как наказание особенно «строптивых» пациентов.

Люди после суицидальных попыток часто рассказывают о применении к ним подобного медикаментозного лечения даже в случаях, когда не было психоза и других показаний к использованию данных препаратов.

Люди после суицидальных попыток часто рассказывают о применении к ним подобного медикаментозного лечения даже в случаях, когда не было психоза и других показаний к использованию данных препаратов.

Кроме того, известно, что галоперидол может провоцировать депрессию и суицидальное поведение у некоторых пациентов. При этом он никогда не был исследован и одобрен в качестве препарата, предотвращающего суициды. А единственным лекарством, одобренным американской FDA для снижения суицидального риска, остается атипичный антипсихотик клозапин. 

Современные исследования также показывают, что у пациентов с историей униполярной депрессии или биполярного расстройства препараты лития снижают риск суицидального поведения. Метаанализ четырех клинических испытаний подтверждает эффективность лития в качестве монотерапии или дополнения к основным препаратам (например, селективным ингибиторам обратного захвата серотонина). 

Психиатр Антон Самошкин объясняет, что без назначения старых антипсихотиков, которые принято считать «тяжелыми», иногда не обойтись. «Есть немало стойких галлюцинаторных или бредовых расстройств, когда современные антипсихотики банально не тянут, даже в максимальных дозировках, — говорит Самошкин, — И, чтобы убрать бред или галлюцинации, нам приходится использовать галоперидол и трифтазин. Если же эти препараты назначаются “с нуля”, без современных подходов, — это, конечно, архаизм. Результаты лечения такими “специалистами” могут очень сильно повредить здоровье и социальное функционирование пациента».

«Врач говорит тебе, нормальный ты или нет»

Медикаментозное лечение часто оказывается единственной функцией психиатрической больницы, при этом психотерапия или реабилитационные мероприятия (групповые занятия, спортивные кружки и так далее) доступны далеко не во всех учреждениях. Это особенно касается острых отделений — порой они больше похожи на места лишения свободы, чем на отделение больницы, в котором люди пытаются вернуть себе душевное здоровье. 

Аля рассказывает, что в «остром» звонить можно было только на стационарные телефоны: если у родственников есть только мобильные, ты оказываешься без связи с внешним миром. 

В больнице Артема каждый четверг был обход, но конкретно к нему никто не подходил. «Меня никто не спрашивал о моей якобы попытке, — говорит он, — я даже не знал, кто мой лечащий врач. А обращаться к тем, кто ходил на обходах, мне было стремно: любое лишнее слово — это “вязки” или галоперидол».

Однажды сосед Артема со сломанными ногами пожаловался на самочувствие и спросил, когда его уже переведут в травматологию. За это его привязали к кровати, несмотря на то что он был уже фактически обездвижен. Ощущение несправедливости ощущалось молодым человеком тяжелее всего. «Я туда попал ни за что — просто потому, что мама на меня наговорила, — говорит Артем. — А если скажешь: “Это ошибка, я здоров”, врачи скажут: “Ага, произошло ухудшение состояния, продлим вам госпитализацию”». 

Биесов описывает похожие ощущения. «Там [в больнице] складывается ситуация полного неравноправия. Тебе дают понять, что ты не можешь быть субъектным — ты больной. И если ты просишься домой, значит, это не с больницей что-то не так, а тебе показалось. Просишься домой, а они делают вывод: “Ага, он сильно тревожный, давайте увеличим дозу и продлим госпитализацию”».

По словам Биесова, внутри психиатрической больницы все интерпретировалось как симптом. «Я когда-то читал работы Фуко про психиатрию — не думал, что испытаю это все на своей шкуре. Врач говорит тебе, нормальный ты или нет, и решает, давать или не давать тебе права».

Как в России лечат после попытки самоубийства.
Иллюстрация на тему истории Нины
Иллюстрация: Мария Венславская-Грибина для ТД

Биесов вышел из больницы в конце ноября 2020 года. После госпитализации ему не стало лучше, а из-за воздействия тяжелых препаратов было сложно вернуться к обычной жизни, и сейчас он продолжает восстанавливаться.

Артем смог выписаться по счастливой случайности: его лечащий врач, с которым он так и не познакомился лично, ушел в отпуск. На замену пришла врач, которая осмотрела карту Артема, изучила историю болезни и посчитала, что «здесь что-то не так». На обходе она заговорила с парнем, и это был его первый настоящий разговор с врачом за полгода госпитализации.

«Она просто спросила: что вообще происходит? И я ей объяснил все честно. Видимо, она мне поверила». На следующий день Артема повели к психологу, и пригласили его мать. Психолог задавала Артему вопросы о жизни, состоянии, отношениях с мамой, а потом поговорила и с ней самой. «И потом у кабинета стояли психиатр, психолог и то ли главврач, то ли ее зам. Я слышал, как психолог кричала на них: “*****, он полностью здоров, его надо выпускать, а мать — лечить”».

Персоналу больницы все же удалось договориться с матерью Артема, и она его забрала. При выписке дали справку о том, что он проходил лечение с диагнозом «здоров».

На следующий день парень уехал к дальней родственнице работать на ферме, пока не скопил денег, чтобы снять квартиру. А через год, когда он вставал на воинский учет, на запрос военкомата в психоневрологический диспансер — проходил ли Артем лечение — пришел ответ, что такого пациента у них не было. 

«Остервенела и поняла, что не хочу себя отдавать просто так»

У врачей действительно есть право определять, имеется ли опасность для окружающих в силу состояния пациента, но с их решением можно спорить, обжаловать его, замечает вице-президент Адвокатской палаты города Москвы Вадим Клювгант. И если решается вопрос о недобровольной госпитализации, в судебном заседании обязательно должны участвовать защитник или адвокат, представляющие интересы пациенты: нужно использовать любую возможность получения юридической помощи. «Болезнь может делать человека недееспособным, но он никогда не становится бесправным», — убежден Клювгант. 

Но основная проблема таких конфликтов — недостаточно серьезное отношение к пациентам с суицидальными намерениями или попытками. «Говорят: вы тут просто хотите внимания, — рассказывает Аля. — Пренебрежение к чувствам. К пациентам с шизофренией лучше относятся там. А такие расстройства не считают болезнью. Если девушки говорили о пережитом насилии перед суицидальной попыткой, санитарки могли начать расспрашивать: «Сколько их было? Один? Ну расслабилась бы и получала удовольствие»». 

Но иногда люди с суицидальными намерениями могут получить настоящую поддержку. Так произошло с журналисткой Ниной Абросимовой. Она решила, что она умрет, в марте 2020 года. Незадолго до этого она прекратила принимать терапию тревожно-депрессивного расстройства, которое ей диагностировали более двух лет назад. Психиатр объяснила Абросимовой, что как раз к этому времени прием препаратов можно будет прекращать. А потом случился локдаун.

Абросимова стала испытывать непрекращающуюся тревогу и позвонила врачу. Новый психиатр выписала ей другую схему, и тот шаг оказался критичным: новый антидепрессант повысил тревожность (распространенный побочный эффект препаратов группы селективных ингибиторов обратного захвата серотонина, наблюдающийся в первые недели приема. — Прим. ТД). Абросимова стала замечать, что с ней «что-то не в порядке», она все чаще подходила к окну и балкону и думала о том, что можно завершить все «вот так». В один из дней девушка поссорилась с мамой и сидела в слезах. Тогда она и приняла решение уйти из жизни.

Она сказала об этом молодому человеку, но тот всерьез это не воспринял. Когда он ушел в магазин, она приняла большую дозу ***, как бы легла спать, но с четким осознанием: сейчас умрет. Но, вернувшись, мужчина сразу заметил блистеры от таблеток рядом с кроватью и вызвал скорую помощь.

Ей промыли желудок, уточнили, сознательно ли она приняла таблетки или просто что-то перепутала, предоставив выбор: госпитализировать или нет. Она соврала, что перепутала. Но через два дня Абросимова сообщила близким, что повторит попытку — на этот раз другим способом. Тогда всей семьей они приняли решение, что ее необходимо положить в больницу, и выбрали Научный центр психического здоровья. 

С терапии, которую назначила девушке предыдущий психиатр, ее сняли и назначили новые препараты. Разговоры с психиатром проходили каждый день, врач просила девушку нарисовать схемы настроения за три года (восстановив по фотографиям), чтобы понять, есть ли биполярное расстройство. А еще в отделении была игровая комната — множество пазлов, «Монополия» и «Имаджинариум», и розетка для подзарядки гаджетов. Соседки по палате организовывали занятия йогой и фитнесом, но Абросимова заскучала по семье и попросила собрать консилиум. Ее психиатру Надежде Сергеевне удалось настоять на продолжении лечения, и в итоге это помогло: журналистка вышла из клиники без депрессии.

Положительный опыт госпитализации был и у 28-летней художницы и журналистки Алены Агаджиковой. Агаджикова живет с генерализованным тревожным расстройством много лет. Кроме того, она страдает паническими атаками, клаустрофобией и агорафобией. Суицидальные мысли впервые появились у нее в 26 лет, после расставания с мужем. Одиночество и обостряющиеся симптомы психических расстройств будто «разблокировали красную кнопку под названием “уйти из жизни”».

За помощью она обратилась в кризисное психиатрическое отделение ГКБ имени Ерамишанцева в Москве, основанное в 1981 году Айной Амбрумовой, доктором медицинских наук и основоположницей советской и российской суицидологии. 

Девушку приняли на госпитализацию через пять дней после обращения, она пролежала полторы недели и вышла в «суперском состоянии». Но через пару недель стали усиливаться суицидальные мысли. Она приняла решение о повторной госпитализации. Ей скорректировали схему, составили более плавный план выписки: после отмены капельниц Агаджикову наблюдали еще шесть дней, чтобы убедиться, что состояние достаточно стабильно и без них. 

Как в России лечат после попытки самоубийства.
 Иллюстрация на тему истории Алены
Иллюстрация: Мария Венславская-Грибина для ТД

«Мне очень помогла и первая, и вторая госпитализация, — говорит она, — Особенно то, как там естественным образом создавалась группа людей, которые друг друга подбадривают. Мы подключали ноутбук к телевизору в игровой комнате, смотрели вместе фильмы. Иногда сидели все в обнимку. Это превращалось в такой детский лагерь со своими секретиками. Это невероятно сильно поддерживает». Во время второй госпитализации Алена нашла друзей, один из которых стал для нее особенно близким. После выписки они стали часто проводить время вместе, что очень поддержало ее в адаптационный период после выписки.

Поддержка после выхода из больницы действительно нужна: существует феномен ухудшения состояния сразу после выписки. В 2019 году в журнале Harvard Review of Psychiatry опубликовали результаты исследований статистики суицидов после госпитализации. Цифры оказались довольно высокими: на каждые 415 выписок приходится одно самоубийство, а на каждые 46 выписок — одна суицидальная попытка. Для того чтобы улучшить ситуацию, авторы исследования рекомендуют больницам тщательнее составлять план действий после окончания госпитализации, а также проводить мониторинг недавно выписавшихся пациентов. 

«Я знаю по себе, насколько тяжелыми бывают состояния, — говорит Агаджикова. — До последней госпитализации я полгода каждый день уговаривала себя, что надо жить. И в какой-то момент я сказала себе, что буду бороться до самой последней капли терпения. Просто до самого конца я буду идти, и я буду жить. Я остервенела и поняла, что не хочу себя отдавать просто так».

*****

У Али остались фотографии кровоподтеков от следов «вязок». Она нашла истории еще нескольких людей, чей опыт в больнице совпадает с ее, и пытается выйти с ними на связь. Вместе с бабушкой они планируют подать в суд.

Текст: Виктория Аракелян

Иллюстратор: Мария Венславская-Грибина

Редактриса — Лариса Жукова

Источник: Такие дела

***

«Группа смерти» или банальность зла? Что известно о тройном суициде под Липецком / Редакция спецреп

Внезапная череда подростковых самоубийств потрясла небольшой посёлок в Липецкой области. К сожалению, подобные трагедии в нашей стране — не редкость. Но эта — выделяется тем, что одна из погибших успела рассказать про «группу смерти», наподобие «Синего кита». Помните о таком? 

Одни считают это растиражированным мифом, с помощью которого власти пытаются усилить контроль за соцсетями, другие — уверены, что в интернете действительно склоняют детей к суициду.

Мы поехали на место событий и выяснили, что произошло.

Рынок интим-услуг: как он устроен и как ломает жизни / Редакция

 Когда мы решили сделать выпуск про рынок интим-услуг, то сформулировали для себя основной подход: мы не хотим говорить про секс и про «клубничку», мы решили максимально уйти от объективации.

Мы хотим поговорить именно о рынке — об экономической стороне и о человеческой. 

Что движет людьми, которые решили пойти в этот бизнес? Много ли они — и на них — зарабатывают?

Нужна ли легализация этих услуг или полезнее «шведская модель», где к ответственности привлекают клиентов? 

И главное: можно ли выйти из этого бизнеса без серьезных последствий для психики?

Александр Шестун: Фабрика смерти Торжка

 

Фото: Борис Перцев

После череды критических публикаций о людоедском режиме в учреждениях ФСИН Тверской области ко мне в больницу зачастили различные начальники ведомства. Сразу после миловидной помощницы по правам человека генерала Кузьмина – Татьяны Карловой, в идеально подогнанной форме подполковника ФСИН – состоялся визит начальника тверской тюремной медицины Игоря Дмитрука. Разница в подходе к встрече с беспокойным арестантом была диаметрально противоположной. Если Татьяна Николаевна подобрала комфортное место для встречи, в столовой с широкими окнами, напротив моей палаты, где собеседники сидят в равных условиях, и слушала меня более двух часов, ни разу не перебив, то грузный полковник Дмитрук решил устроить мне разнос в маленькой комнатке без окон возле дежурной части. За письменным столом с каменными лицами восседали: главный врач больницы Торжка Станислав Смирнов и его босс с рубленым лицом палача. Было бы естественным надеть на них черные мантии судей, а меня поместить в железную клетку подсудимого.




Словно вбивая гвозди в доску, они припечатывали меня обвинениями в шахматном порядке к неудобной табуретке. Я несколько раз пытался вставить слово в свою защиту, но они настолько вошли в роль, что стала очевидной невозможность диалога. Пришлось встать и заявить о прекращении встречи в таком формате:




- Я не желаю слушать эти нелепые обвинения! Поддерживаю Ваше мнение о выписке меня в ИК-6 Бежецк из больницы Торжка.




Надо сказать, эта сладкая парочка медиков была похожа на комедийных персонажей Моргунова и Вицина. Если у брутального полковника ФСИН – начальника МСЧ-69 Дмитрука – при острой дискуссии ни один мускул не дрогнул на лице, то женственный и истеричный начальник больницы Смирнов вскакивал из-за стола, активно используя артикуляцию и жесты. Кабинет был слишком мал, чтобы укрыться от брызгающих слюней от искривленного гневом лица, пораженного нервным тиком, главного врача. Как в фильмах, Моргунов утихомиривал Вицина, так и Дмитрук своей лапой усадил подчиненного на стул после моих жестких замечаний.




- Простите меня! Я очень эмоциональный! – оправдывался Станислав Сергеевич, которого про себя я называю Стасиком.




Все мои заявления об огромном количестве смертей из-за отсутствия врачебной помощи и даже умышленном убийстве Самокатова Ю.Л. на вязках на корню пресекались медиками.




- Только о себе говорите!




- Хорошо! Как мне сделать коронарографию сосудов сердца – платную услугу?




- Тверской кардиолог написал, что вам не требуется.




- У меня есть заключение профессоров ЦССХ им.Бакулева о необходимости исследования и свежее заключение КТ ног, где указано, что сосуды поражены на 70%, потеряна чувствительность стоп вследствие сахарного диабета, диагностированного мне. Атеросклероз не может поражать сосуды только в ногах. Очевидно, такая же картина во всем организме.




- Для нас мнение кардиолога Твери в приоритете.




- Что он мог услышать фоноскопом?




- Обсуждение закончили. Еще вопросы?




- Как я могу вкрутить себе имплант? Мой передний зуб уже практически выпал, неудобно жевать, внешний вид ужасный. Конечно, за свой счет.




- Я 26 лет работаю в тюремной медицине Твери, и еще ни один арестант не устанавливал себе имплант, - самодовольно заявил Игорь Дмитрук.




- Не пойму, чем вы так гордитесь? Разве хорошо, что заключенные все беззубые уже в 30-40 лет? Ни в одной колонии и даже в больнице нет стоматолога и бормашины! Раз в неделю приходит хирург и просто вырывает заболевший зуб.




- Почему в больнице нет стоматолога? Завтра для вас пригласим специалиста. Пусть даст рекомендации к установке импланта письменно, и мы рассмотрим.




- Как почему? Мне все врачи и больные заявили, что много лет такой услуги в больнице нет, пломбы никому не ставят. Мой лечащий доктор – заведующая терапией Марина Смирнова – подтвердила: «Зубы только рвут».




Завершая встречу, неврастеник Стасик решил, видимо, загладить свои приступы агрессии и попросил оставить нас наедине.




- Тюремные врачи – самые гуманные, - плел начальник больницы. Еще минут 20 он увещевал, как он желает мне добра, хочет поправить мое здоровье, но его дипломатические пассажи испортил московский адвокат Алексей Барановский, ожидающий встречи со мной, заявив, что Смирнов отказался взять лекарственные средства для меня, переданные моей женой.




- Почему нельзя в качестве медицинской передачи помочь мне качественными таблетками?




- У нас есть российские аналоги!




- Во-первых, у вас тут практически нет лекарств. Во-вторых, они другого качества и просто не действуют. Например, моя но-шпа моментально снимает боль при спазмах в животе, а ваш дротаверин, полный аналог, абсолютно не чувствуется. Элементарной цинковой мази, необходимой мне, у вас даже нет! – с возмущением продолжил я.




«Дипломат» Торжка за 3 секунды превратился опять в психопата и, приняв стойку то ли боксера, то ли каратиста начал напрыгивать на меня, изрыгая угрозы. Больше всего его беспокоили публикации, которые «никто не читает».




- Десять миллионов взыщу за клевету! Засужу! – петушился главный врач.




- Рад за вас, - устало устраняясь от дискуссии со Стасиком, я пытался увести в кабинет открывшего рот от удивления подобными сценами правозащитника Алексея Барановского.




Забегая вперед, скажу, что на следующий день и правда пригласили стоматолога Валерию Вяземцеву с глазами на выкате, внешне чем-то походящую на Валерию Новодворскую не только именем – полную брюнетку с короткую стрижкой и яркой косметикой. Только, в отличие от интеллигентной тезки, зубная фурия с порога наехала на меня, раздражаясь, что из-за какого-то зека ей пришлось приезжать в тюремную больницу.




- Вы что, здороваться не научились? Ну, понятно, высшего образования, как у меня-то, у вас нет, конечно!




- Я поздоровался с вами при входе. Почему нет высшего образования? Есть, и даже дневную аспирантуру закончил, защитив степень кандидата наук.




Посмотрев мой выпадающий зуб, она выписала мне таблетки «для укрепления».




- Какие таблетки? Там нет зуба! В «Матросской тишине» зуб выпал. В корень вкрутили металлический штифт, а на него налепили временную культю, которой запретили жевать. Сделано было только на время суда, чтобы я там не шепелявил и не пугал центральные телеканалы. Альтернативы импланту нет.




- Я не могу вам верить на слово! Мне нужен рентген-снимок.




- Посмотрите в моей истории болезни или сделайте новый, если он не вложен.




- Здесь не такого аппарата. Поэтому рекомендацию о необходимости импланта написать не могу. Выметайтесь из кабинета, я и так уже слишком долго разговариваю с вами! – брезгливо завершила прием Валерия Вяземцева.




Главная цель встречи с Дмитруком была – добиться разрешения на фанерный щит под арматуру, кустарно наваренную вместо порванной панцирной сетки. Арматура врезается в кости сквозь хлипкий матрас времен ГУЛАГа. Врачи всегда кивали на режим – охранников ФСИН, а те – на заключение докторов. Мне удалось сделать им «очную ставку», и оказалось, что врут медики! Начальник МСЧ-69 и главврач больницы наотрез отказались написать в карте рекомендации. Надо отдать должное начальнику учреждения – подполковнику Максиму Андрееву. Видя такие издевательства, он этим же вечером распорядился дать хороший синтепоновый матрас, не требующий фанерок. Подобные качественные китайские матрасы есть во всех тюрьмах Москвы и частично в СИЗО Твери.




Подводя итог встречи с тверскими руководителями медико-санитарного обеспечения, я не решил ни одного медицинского вопроса. Почему-то мне наивно казалось, что неоправданные смерти в феврале-марте 2021 года Зарубова из ИК-10 после операции в хирургии, Дмитрия Воробьева из-за проблем с ногами и 46-летнего Сергея Федосеева с болезнью печени должны были заинтересовать Игоря Дмитрука. Больные тщетно умоляли Станислава Смирнова перевести умирающих от простых болезней в реанимацию гражданской больницы Твери из-за отсутствия профильных врачей и палаты интенсивной терапии в тюрьме.




Сам главный врач ходит без халата, маски, а уж перчатки я на нем вообще ни разу не видел. Много раз он заходил ко мне в палату неизменно в сером поло, джинсах, модельных коричневых ботинках с острыми носами и в апреле, и сейчас. После его визита всегда остается устойчивый запах мужского пота. Неудивительно, что многие врачи не соблюдают масочный режим и не пользуются медицинской одеждой, глядя на начальника.




Зайдя в кабинет УЗИ, я отказался ложиться на простыню кушетки с бурыми пятнами.




- Мы тогда не будем вам делать исследование, - сказал пожилой мужчина в халате, еще более измазанном, чем загаженная простынь.




- Да пожалуйста! – согласился я.




Однако грязнуля-доктор с седым ежиком на голове все же позволил мне лечь на голую кушетку, за две минуты сделав мне УЗИ всех внутренних органов на древнем аппарате.




Санитары полы в больнице не моют даже простой водой и уж тем более нет обработки антисептиком по требованию Роспотребнадзора в разгар пандемии при разгуле опасного индийского штамма COVID-19.




По 10 раз в день я прохожу сквозь инфекционное отделение, где лежат больные с открытой формой туберкулеза и другими опасными заразными болезнями. Никаких средств предохранения! Абсолютно!




Обратился к руководителю Роспотребнадзора по Тверской области Арнольду Выскубову осмотреть безобразное санитарное состояние больницы и призвать к наведению порядка боссов МСЧ-69 ФСИН.




По 10 раз в день я выпрашиваю ведро с тряпкой, намывая свою уютную одиночку, добавляя все необходимое, купленное мной в тюремном ларьке.




В прачечной порошок, очевидно, совсем не добавляют, возвращая простыни с пятнами. Я не стесняюсь постирать и сам. Пятна пропадают уже при замачивании в стиральном порошке.




Вечером, при просмотре телевизора в столовой, я рассказал о лживых начальниках тюремной медицины, и все посыпали своими трагичными историями. Все описать невозможно, понадобится целая книга. Например, уроженцу Удомли, 36-летнему Денису Темереву, пролежавшему здесь почти месяц с диагнозами ВИЧ, гепатит С, тромбофлебит, варикоз – лечение практически не оказывалось. Инфекционный врач Александр Гиенный отказал в просьбе Дениса взять анализ крови на вирусную нагрузку и иммунный статус. Однако инфекционист умудрился указать в выписном эпикризе №342 результаты этих самых анализов будущим числом – 30.07.2021.




Врача-хирурга, ради которого, собственно, и приехал в Торжок, ждал 2 недели, но доктор Александр Барабанщиков только мельком взглянул на его ноги, пораженные трофическими язвами, из которых скоро полезут черви, и сказал, что операцию делать в Торжке невозможно.




Встретив хирурга в коридоре, Денис Темерев попросил направление в больницу ФСИН в Соликамске, специализирующуюся на операциях подобного типа. Однако врач Барабанщиков не только отказал в выдаче рекомендации оперативного лечения, но и не дал разрешения на костыль и ношение кроссовок в ИК-10, а не кирзовой обуви.




В итоге все лечение ног от трофических язв Дениса состояло в том, что три раза в день давали витамин «Ревит», треть таблетки аспирина, а первую неделю обезболивали кеторолаком. Более никаких препаратов, перевязочных материалов, мазей (никаких, собственно, нет в больнице) ему не выдавали.




Товарищ Темерова по ИК-10 – Артем Зобнин – удивляется, как все сходит с рук начальнику больницы МСЧ-69 ФСИН Станиславу Смирнову. Сколько бы они ни писали жалоб надзорному прокурору Твери Кашулину В.В. или областному прокурору Лежникову С.Б., никаких расследований не проводится, а письма в больнице зачастую просто «теряются».




У Артема Зобнина давний диагноз – эпилепсия, и он принимает в больницы сильные психотропные препараты «Лирика», однако это не помешало Станиславу Смирнову отправить больного в тяжелейшем состоянии на следственные действия сотрудников ФСКН с утра до часа ночи, без еды и согласования с лечащим психиатром.




Конечно, в тот вечер в столовой мы обсудили и смерть Самокатова Ю.Л., привязанного к кровати и накачанного галоперидолом. Многие помнят, как в апреле 2021 года Самокатов прибыл сюда из ИК-9 Монино для актировки – освобождения по состоянию здоровья из-за потери зрения. Помимо меня тогда с ним общался Юрий Оношко, вспоминавший, как выбирал ему очки, чтобы тот хоть сколько-нибудь видел. Кирилл Кантаров из той же ИК-9 также заявил о полном абсурде диагноза, поставленного задним числом, - «инсульт». Юра, Кирилл и я абсолютно сошлись во мнении, что Самокатов вел себя абсолютно адекватно, ориентировался в пространстве, остроумно шутил, и никакой необходимости в вязках не было. Истинная причина привязывания – Самокатов мочился мимо унитаза. Мы слышали, как орали на него и обещали привязать. Вот только Эдуард Понкратов честно признался, что дал под диктовку полковника Тверской прокуратуры необходимые показания, мало того, и впредь напишет все, что попросят.




- Тебе не стыдно врать, Эдуард? Ты же мне в апреле совсем другое рассказывал! – пытался пристыдить я свидетеля с соседней кровати, пробывшего после смерти еще 3 часа с трупом в одной камере.




- Понимаете, мне 9 лет еще сидеть в ИК-10.




- Ну, так придет и твой черед! Тебя так же убьют!




- Так я и сейчас уже еле живой, один шаг до смерти.




Действительно, с апреля Эдик Понкратов сильно изменился в худшую сторону и похож на ходячего мертвеца.




Правда, в апреле, в день гибели Самокатова, Эдуарда возили на консультацию в гражданскую больницу, откуда он вернулся уже в 5 вечера, за 10 минут до смерти и не слышал крики о помощи соседа.




Решение о применении силы к Самокатову формально давал психиатр Алексей Мацокин – уроженец деревни в Орловской области, прямо на границе с Брянщиной. Этот рассудительный доктор, сын выпускников моего вуза – Костромского технологического института, поэтому, испытывая к нему симпатию, я попытался мягко выяснить подробности смерти на вязках. Почти час мы любезно беседовали на разные темы, но как только я произнес фамилию «Самокатов», 58-летний психиатр поменялся в лице, сразу перейдя на угрозы привлечь за клевету и угробить в больнице теперь уже меня самого.




- Как вы поставили диагноз «инсульт» без МРТ? – уже жестко спросил я.




- На глаз, по внешним признакам. Чтобы он сам себе не повредил… - затеял старую песню врач Мацокин, кстати, всегда разгуливающий по больнице, как и Смирнов, без халата и сменной обуви.




- Привязали и били, чтобы сам себе не повредил?! – злился я. – Зачем больного инсультом было переводить в психиатрию из другого отделения, а уж тем более накачивать галоперидолом?




- С чего вы взяли, что галоперидол был в капельнице?




- Слышал от медсестер, самого Самокатова, и это общеизвестная информация! Например, Кирилл Кантаров и Илья Федосов из ИК-7 «Ржев» знали о применении именно галоперидола! Что у вас было в капельнице? Какова ваша версия?




- Это медицинская тайна! – прокричал Алексей Мацокин, буквально убегая от моих вопросов в коридор.




Все больные уговаривают меня отказаться от голодовки и, в первую очередь, заняться распухшими голеностопами, а не чужими проблемами. Действительно, на коже стоп, натянутой, как барабан, уже появились синие пятна, а пальцы ног торчат, как сосиски из надувной резиновой женщины из секс-шопа. Странно, что врачей это вовсе не беспокоит. Моя супруга Юлия Шестун просит консультацию в гражданской больнице, но воз и ныне там. Ни одна голодовка не давалась мне так тяжело.

Источник: Общая газета

Павел Крашенинников: ГД VII созыва внесла вклад в гуманизацию уголовного законодательства

Председатель Комитета по государственному строительству и законодательству рассказал о важнейших изменениях в области уголовного права, произошедших за последние пять лет. 

Председатель Комитета по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников

Гуманизация уголовного законодательства

Павел Крашенинников отметил работу, проведенную депутатами VII созыва Государственной Думы в части гуманизации уголовного законодательства.

«В период проведения второго и третьего этапов «амнистии капитала» были предусмотрены гарантии освобождения от уголовной ответственности за преступления налоговой направленности, что способствует обеспечению дальнейшего формирования благоприятного делового климата в стране. Кроме того, расширен институт освобождения от уголовной ответственности в связи с возмещением ущерба. Изменены условия привлечения к уголовной ответственности за деяния, связанные с нарушениями требований валютного законодательства о репатриации денежных средств. Пересмотрены суммы налоговых недоимок по налоговым преступлениям», — сказал он.

Принят закон, устанавливающий механизм зачета срока содержания лица под стражей до вступления приговора в срок лишения свободы. 

«Указанный уголовный закон смягчил положение в отношении осужденных и соответственно имел обратную силу, в результате чего менее чем за год действия данного закона на свободу вышли более 10 тысяч человек, а еще около 96 тысяч человек смогли уменьшить свой срок пребывания в местах заключения», — пояснил Павел Крашенинников.

Были предусмотрены сокращенные сроки фактически отбытого наказания, после которого возможна замена наказания в виде лишения свободы принудительными работами по сравнению со сроками, необходимыми для замены лишения свободы иными более мягкими видами наказания или для применения условно-досрочного освобождения.

Для осужденных беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, находящихся в доме ребенка при исправительном учреждении, установлена возможность применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания и замену неотбытой части наказания более мягким его видом после фактического отбытия осужденной не менее одной четверти срока наказания, назначенного за преступление небольшой тяжести, подчеркнул Павел Крашенинников.

Также предусмотрена отсрочка отбывания наказания для лиц, изъявивших желание добровольно пройти курс лечения от наркомании, медицинскую реабилитацию, а в случае успешного ее прохождения и дальнейшее освобождение от наказания.

«Путем введения административной преюдиции была частично декриминализована ответственность за деяния, связанные с возбуждением ненависти либо вражды, а также с унижением человеческого достоинства», — считает Павел Крашенинников.

Общественная безопасность

Председатель Комитета отметил, что за последние пять лет парламентариями была проведена работа по совершенствованию уголовного законодательства в области обеспечения общественной безопасности.

«Ужесточена ответственность вплоть до пожизненного лишения свободы за склонение, вовлечение и вербовку в совершение террористических преступлений и установлена ответственность за пропаганду терроризма. Наряду с этим значительно усилена ответственность за заведомо ложное сообщение об акте терроризма и за деяния, связанные с незаконным оборотом оружия. Для борьбы с организованной преступностью была установлена ответственность за сам факт занятия высшего положения в преступной иерархии», — сказал депутат.

Председатель Комитета напомнил, что в целях изоляции осужденных за преступления террористической направленности установлено правило об обязательном отбывании части срока наказания в тюрьме. «В случаях, когда в отношении осужденных имеется информация об их приверженности идеологии терроризма и ее пропаганде, ФСИН России наделен правом выносить решение о переводе таких лиц в иные исправительные учреждения того же вида», — указал он.

Кроме того, принят ряд изменений, устанавливающих ответственность за склонение детей к самоубийству или содействие его совершения, а также за организацию такой деятельности.

Помимо этого, для обеспечения транспортной безопасности ужесточена ответственность за нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, а также за нарушения в состоянии опьянения. 

«Усилена уголовная ответственность за управление транспортным средством лицом, находящимся в состоянии опьянения, имеющим судимость за совершение в состоянии опьянения такого преступления», — напомнил парламентарий.

Защита исторической правды и усиление правовой защищенности граждан

«Для защиты исторической правды как конституционной ценности была усилена уголовная ответственность за реабилитацию нацизма, установлена ответственность за распространение заведомо ложных сведений о ветеранах Великой Отечественной войны и их оскорбление», — сказал Павел Крашенинников.

Он напомнил, что также была введена специальная ответственность за уничтожение либо повреждение воинских захоронений, памятников и других мемориальных объектов, увековечивающих память погибших при защите Отечества или посвященных дням воинской славы России.

«В целях обеспечения конституционного принципа о защите суверенитета и территориальной целостности государства установлена ответственность за осуществление действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации», — отметил он.

По его словам, за анализируемый период внесены изменения, связанные с процессуальными решениями и действиями в отношении подозреваемых и обвиняемых. Появились нормы, направленные на совершенствование правого статуса адвоката, позволившие в ходе предварительного расследования сократить риски воспрепятствования допуска защитника к участию в досудебной процессуальной деятельности и иных неправомерных ограничений в реализации адвокатом его процессуальной функции.

Был уточнен порядок избрания домашнего ареста и залога. 

«Введена новая мера — запреты определенных действий, например выходить за пределы жилого помещения, в котором он проживает, в определенные периоды времени и др. Это позволило снизить число лиц, содержащихся под стражей, и уменьшить соответствующие расходы государства, снизить число случаев возмещения вреда, связанного с нарушением прав личности при заключении под стражу», — рассказал Павел Крашенинников.

Кроме того, была усилена правовая защищенность граждан от необоснованного вовлечения в «доследственные» проверки и расследования уголовных дел. В УПК РФ внесено изменение, согласно которому опьянение психотропными или наркотическими веществами не является основанием для возбуждения уголовных дел о преступлениях, связанных с незаконным сбытом наркотиков.

По словам Павла Крашенинникова, принят и ряд мер, направленных на обеспечение прав осужденных. «Это возможность отбывания наказания в исправительном учреждении, расположенном в субъекте Федерации, в котором проживает один из его близких родственников; увеличение времени ежедневных прогулок отдельным категориям осужденных, в зависимости от ряда условий; право на получение компенсации за нарушение условий содержания под стражей за счет средств федерального бюджета вне зависимости от наличия вины соответствующих органов власти и учреждений», — перечислил он.

Продиктовано пандемией

Депутаты внесли в законодательство изменения, приобретающие особое значение в условиях пандемии. 

Так, напомнил Павел Крашенинников, была усилена ответственность за нарушение санитарно-эпидемиологических правил – она установлена и дифференцирована в зависимости от наступления последствий. Введена уголовная ответственность за публичное распространение заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан, а также установлена повышенная ответственность за оборот фальсифицированных лекарственных средств в интернете.

Установлена также специальная ответственность за воспрепятствование оказанию медицинской помощи в целях защиты жизни и здоровья медицинских работников.

Источник: официальный портал Госдумы РФ

Все о работе в Fix Price

Братюня! В этом выпуске AsSa расскажет всё о работе в магазинах Фикс Прайс . Сколько зарабатывают продавец, кассир или мерчендайзер. Стоит ли работать в магазинах Фикс Прайс. Все это и многое другое от канала "Все работы хороши" .

В Башкортостане службы занятости трудоустроили 30% экс-заключенных

 

В Башкортостане для ресоциализации лиц, освободившихся из мест лишения свободы, служба занятости населения реализует комплекс мероприятий, направленных на содействие в трудоустройстве.

Так, в I квартале 2021 года за содействием в трудоустройстве в центры занятости населения районов и городов республики обратилось 176 граждан указанной категории. В январе-марте трудоустроено 57 из них. Уровень трудоустройства составил 32,4%, что заметно превышает прошлогодний - в 2020 году трудоустроено 181 человек или 28,5% из числа бывших заключенных.

- Во всех центрах занятости населения республики планомерно и постоянно ведется работа по содействию гражданам, в том числе вернувшимся из мест лишения свободы, в поиске подходящей работы. Помочь людям в скорейшей адаптации и социализации призваны такие мероприятия, как организация временной занятости, в том числе временное трудоустройство на общественные работы, информирование о положении на региональном рынке труда. Безработных граждан обучают навыкам активного самостоятельного поиска работы, составления резюме, проведения деловой беседы с работодателем, самопрезентации, – сообщил первый заместитель министра семьи и труда республики Юрий Мельников.

Трудоустройство безработных граждан, в том числе лиц, освободившихся из мест лишения свободы и лиц, состоящих на учете в уголовно-исполнительных инспекциях УФСИН по РБ, реализуется в рамках государственной программы «Регулирование рынка труда и содействие занятости населения в Республике Башкортостан». 

Активным помощником в профессиональной ориентации является портал «Команда будущего Республики Башкортостан». Ресурс позволяет с помощью бесплатных сервисов изучать тематические материалы по вопросам профориентации и развития профессиональных компетенций (информацию о профессиях (профессиограммы), обзоры, прогноз потребности в кадрах и т.п.); находить образовательные организации с указанием направлений подготовки, района или города республики и работодателей по заданным параметрам; проходить профориентационные онлайн-тестирования; пройти виртуальные экскурсии на ключевых предприятиях различных отраслей.

- Данный ресурс – надежный наставник на пути формирования истории вашего профессионального успеха: наставник активный и мотивирующий к действиям, реализации своих способностей, - отметила директор Учебного центра государственной службы занятости населения Ульяна Назарова, один из разработчиков обновленной версии портала «Команда будущего Республики Башкортостан. (ссылка на сайт https://komanda-rb.ru/ )

Освободившиеся из мест лишения свободы лица в силу своей сниженной конкурентоспособности, социальной дезадаптации, утратой или отсутствием профессиональных навыков испытывают значительное давление общественных проблем. Основная задача профконсультанта при работе с гражданами, освобожденными из мест лишения свободы и обратившимися в службу занятости в целях трудоустройства - помочь в определении стратегии поведения, оценке личностных ресурсов, способствующих оперативному решению проблем занятости освободившихся.

Наиболее актуальной формой оказания государственной услуги по социальной адаптации является групповая форма работы. Группа облегчает процессы самораскрытия и адаптации. Работа в группе используется как средство «знакомства клиента с собой через зеркальное отражение». Занятия в группе воспитывают коммуникативную компетентность и тренируют поведение в ситуации «здесь и сейчас». Наиболее часто в групповой работе специалисты центров занятости используют такие методы, как групповая дискуссия с элементами тренинга, ролевые игры, психологические упражнения, практические задания, «деловые игры» с последующим обсуждением результатов. Программы тренингов включают в себя обучение формам и методам поиска работы в условиях рыночной конкуренции, наиболее эффективным способом общения и действий при поиске работы, технологии повышения мотивации к трудоустройству/самозанятости.

За период с 2019 года по I квартал 2021 года государственную услугу по социальной адаптации и психологической поддержки граждан получили соответственно 149 человек (в 2019 году – 60 ч., 2020 г. – 36 ч., I квартал 2021 г. – 53 ч.) и 125 человек (2019 г. – 58 ч., 2020 г. – 19 ч., I квартал 2021 г. – 48 ч.), освобожденных из мест лишения свободы.

За этот же период государственную услугу по профессиональной ориентации получили 1084 человека (2019 г. – 518 ч., 2020 г. – 370 ч., I квартал 2021 г. – 196 ч.), относящиеся к данной категории. В 2019 году профессиональное обучение прошли 16 бывших заключенных, в 2020 году - 19.

Для обеспечения доступности госуслуг предусмотрены плановые поездки 10 мобильных центров занятости. Выездные мероприятия проведены в исправительных учреждениях республики (ФКУ ИК-3, ИК-9,ИК-13), в них приняли участие 166 человек, отбывающие наказание в виде лишения свободы.

Источник: Молодёжная газета Башкирии