Согласно Уголовно-исполнительному кодексу РФ, администрация ИУ за 6 месяцев до освобождения обязана уведомить органы местного самоуправления и федеральную службу занятости о том, что осужденный освободился и прибудет по месту жительства, а также о наличии у него трудоспособности, специальности и жилья. Освобождаясь, бывший осужденный имеет право на бесплатный проезд к месту жительства, администрация ИУ должна обеспечить его одеждой по сезону, продуктами.
Сейчас освободившиеся могут получить единовременное пособие в размере 850 рублей; проезд к месту жительства оплачивается администрацией ИУ отдельно. Исправительные учреждения не собирают систематическую обратную связь от бывших подопечных, не отслеживают их дальнейшую судьбу. Кроме того, освободившиеся из мест лишения свободы достаточно часто сталкиваются с тем, что их жилье не пригодно для жизни или там скопились большие долги по квартплате, которые они не могут выплатить.
Государство почти не поддерживает освободившихся. Уголовно-исполнительные инспекции (УИИ) занимаются в основном людьми, осужденными к наказанию, не связанному с лишением свободы, или теми, кому предоставлена отсрочка от отбывания наказания. Также они регистрируют бывших осужденных, ведут документацию. Этот орган не помогает в поиске жилья, не занимается трудоустройством, не работает с родственниками. УИИ сотрудничают со службой занятости и государственными социальными службами, перенаправляя бывших осужденных к ним.
Для поддержки освободившихся, не имеющих жилья и испытывающих сложности при трудоустройстве, созданы государственные центры социальной адаптации (ЦСА). Там люди обеспечиваются проживанием, бесплатным питанием, одеждой и вещами первой необходимости, им помогают восстановить документы, если это не было сделано в ИУ. Решение об организации соответствующих учреждений отнесено к ведению органов исполнительной власти регионов, они же их финансируют. ФСИН сотрудничает с центрами социальной адаптации.
В некоторых регионах, например, в Москве, для того чтобы попасть в такие центры, нужно какое-то время до этого иметь регистрацию в данном регионе. Отсутствие постоянной регистрации становится одним из препятствий к трудоустройству. Центр занятости, в который людей отправляют из ЦСА, предлагает вакансии, однако отмечается, что часто они не предусматривают трудоустройства бывших осужденных. В результате многим из них удается устроиться только на временную работу.
В некоторых регионах законодательно устанавливаются квоты для трудоустройства бывших осужденных (Камчатский край, Липецкая область и др.). Например, в Республике Саха для предприятий со штатом от 35 человек квота для бывших осужденных составляет 1 %, кроме предприятий, находящихся в Якутске, Мирном и Нерюнгри. Однако эти квоты были заполнены в 2014 году меньше, чем наполовину. В Орловской области предусмотрены поощрения для малого бизнеса за создание рабочих мест для освободившихся из мест лишения свободы: предпринимателям предоставляют льготные займы от 50 тысяч до 1 миллиона рублей на срок до 1 года под 6 % годовых.
В России нет системной правозащиты ни во время отбывания наказания, ни после. Одним из общественных институтов, который занимается помощью заключенным и контролем за местами принудительного содержания, являются общественные наблюдательные комиссии (ОНК). Кандидаты в члены ОНК выдвигаются от различных общественных организаций и назначаются решением общественной палаты субъекта Федерации. Единственное преимущество члена ОНК перед представителями некоммерческих правозащитных организаций – возможность посещать закрытые учреждения. Это означает, что они не просят администрацию ИУ о посещении, а уведомляют о нем.
В сопровождении сотрудников учреждений члены ОНК посещают места принудительного содержания, оценивают условия, разговаривают с персоналом и с заключенными. Члены ОНК могут реагировать на обращения, которые присылают осужденные. Выявленные нарушения направляются в различные инстанции: руководство ФСИН, прокуратуру, следственный комитет, уполномоченному по правам человека, СМИ и так далее. Члены ОНК не получают заработной платы, а также каких-либо денег на транспортные и иные расходы. ОНК заканчивает свою работу тогда, когда человек освободился, хотя отдельные правозащитники могут помогать и после этого.
Члены таких комиссий отмечают, что, помимо отсутствия финансирования и каких-либо льгот, негативно на работе сказывается то, что часть представителей ОНК – это всегда бывшие сотрудники силовых ведомств, сотрудники ФСИН на пенсии, и в спорных ситуациях они могут быть необъективны. Также в каждом созыве ОНК несколько членов не занимаются правозащитной деятельностью активно. В результате, как отмечают сами члены комиссии, деятельность ОНК недостаточно эффективна.
В России существуют и некоммерческие организации, получающие финансирование за счет грантов и частных пожертвований. Представители таких организаций не имеют эксклюзивного доступа в места принудительного содержания, который есть у представителей общественных наблюдательных комиссий. По этой причине НКО связываются с заключенными другими путями: через социальные сети, по телефону, при необходимости приезжают на короткое свидание, проводимое через стекло. У представителей НКО нет прямого доступа к сотрудникам учреждений, однако они могут писать обращения в различные надзорные инстанции и СМИ, поэтому иногда администрация идет им навстречу. Организации такого типа также оказывают заключенным гуманитарную помощь и юридическую поддержку. Примером данной НКО является «Русь сидящая», которая занимается правозащитной деятельностью в учреждениях ФСИН по всей стране.
Некоторые НКО работают по направлению социальной адаптации внутри исправительных учреждений. Например, АНО «Иркутский межрегиональный центр образовательных и медиационных технологий» на выделенный государством грант проводит различные тренинги, в частности, связанные с семьей и материнством для осужденных женщин, а также тренинги по основам медиативных технологий для сотрудников женской колонии Иркутска и Иркутской области.
Другие некоммерческие организации занимаются социальной адаптацией осужденных после освобождения. Например, в Республике Татарстан АНО «Центр социальной реабилитации и адаптации бывших осужденных» оказывает бывшим заключенным психологическую и юридическую поддержку, предоставляет материальные средства и жилье тем, чьи родственные связи были утрачены, помогает трудоустроиться и справиться с алкогольной зависимостью. Представители центра берут на себя ответственность за своих подопечных: чтобы они выходили на работу и так далее. Таким образом, работодатель получает гарантии надежности работника. Как сказано на сайте проекта, благодаря центру было трудоустроено более 70 человек. Также центр содействует освобождению осужденных с заменой остатка срока исправительными работами: находит места и курирует осужденных.
Организация не имеет централизованной поддержки государства – только финансирование со стороны частных благотворителей. Так, глава центра рассказывает о том, что ему необходимо общежитие для того, чтобы селить подопечных в одном месте, так как сейчас приходится просто снимать квартиры, чаще всего на имя самого главы центра, в разных местах Республики Татарстан. Как эта организация, так и многие другие основаны бывшими заключенными или имеют в своем составе таких сотрудников. Опыт людей, которые смогли после освобождения наладить свою жизнь, тоже становится одним из способов ресоциализации.
Кроме Республики Татарстан, такие организации есть в Пермском крае, Иркутской области, Москве и Московской области, Санкт-Петербурге и Ленинградской области и других городах России. Однако если в Московской области существуют центры на 400 мест, а центров социальной адаптации несколько, то в других городах их может быть всего 1 или 2, с лимитом наполняемости – 25-50 человек (например, Республика Карелия). Во многих регионах таких центров нет вообще.
Некоммерческие организации в России действуют точечно и не могут охватывать всех освобождающихся и нуждающихся в помощи. Полный охват невозможен еще и потому, что освободившиеся должны обратиться в организацию сами, так как между НКО и исправительными учреждениями только в редких случаях бывает налажено сотрудничество. Важно отметить, что НКО трудоустраивают людей на заводы, фермы, склады и так далее. Работа чаще всего связана с физическим неквалифицированным трудом. Это объясняется тем, что у НКО нет возможности организовывать профессиональное обучение, а в исправительном учреждении качественное и востребованное образование получают немногие. Только несколько организаций помогают освободившимся освоить какие-то дополнительные навыки, например, благотворительный фонд «Аврора» в Москве проводит курсы парикмахерского искусства и компьютерные курсы для бывших заключенных – женщин.
Помимо того, что правозащитных организаций недостаточно, не всегда сотрудники исправительных учреждений готовы работать вместе с ними. Так, многие информанты из числа сотрудников ФСИН говорят о недоверии к таким организациям и отдельным правозащитникам:
И: Самые обычные мошенники, которые зарабатывают на осужденных, потому что у них самая излюбленная тема – это предоставление УДО и помощь в УДО, которую они, конечно же, оказывают платно, вот только я не слышал, чтобы какой-то осужденный вышел с их помощью. <…> Они берут [деньги] обычно с родственников осужденных.
И: Такие тоже есть, но на самом деле никогда не знаешь, какая из них какая организация».
(Иван, оперуполномоченный в ИУ.)
Сотрудники считают, что правозащитники наживаются на непростой жизненной ситуации осужденных и их родственников. Представителей НКО подозревают в том, что они действуют в интересах криминальных структур. В частности, наиболее серьезным аргументом для этого является их негосударственное финансирование
.
В большей степени негативное мнение сложилось у сотрудников о правозащитниках, инспектирующих места принудительного содержания и указывающих на недостатки и нарушение прав осужденных. Отдельно сотрудники отзываются резко отрицательно о тех, кто защищает отдельных граждан, популярных персон. При этом у сотрудников есть запрос на правозащитные организации, которые занимались бы социальной помощью осужденным и реабилитацией освободившихся из мест лишения свободы:
«Есть моменты, где их [правозащитников] участие требуется, где они могут повлиять на другие органы исполнительной власти, на другие общественные институты, когда они могут привлечь какие-то средства в систему. Как вот у нас происходит с домом ребенка [при женской колонии]: открытие рабочих мест, привлечение предпринимателей, еще что-то, чтобы они помогали осужденным трудиться, реализовывать их продукцию, то есть повышать действительно их статус, их уровень. <…> А просто так качать права: вот вы дайте ему что-то, поставьте его выше над другими, давайте расшатаем режим, чтобы были какие-то конфликты, стычки, – это неправильно» (Антон, сотрудник МСЧ по субъекту Федерации).
Поддержка осужденных со стороны государственных и негосударственных организаций во время и после отбывания наказания в местах лишения свободы является недостаточной и несистемной. Соответствующие государственные и негосударственные организации распределены по России неравномерно: в некоторых регионах их не хватает, а в некоторых – нет совсем. Исправительные учреждения почти не сотрудничают с НКО, но могут сотрудничать с государственными социальными органами. Во время отбывания наказания правозащитной деятельностью занимаются общественные наблюдательные комиссии и некоммерческие организации, которые не поддерживаются государством. После освобождения человек может обратиться в государственные центры социальной адаптации для временного проживания и помощи в трудоустройстве. Эти же функции выполняют некоммерческие организации. Некоторые из них также оказывают юридическую и психологическую помощь. Вакансии, предлагаемые освободившимся из мест лишения свободы, чаще всего связаны с неквалифицированным физическим трудом.
при Европейском университете в Санкт-Петербурге
Источник: ЦСР
Совершенствование ресоциализации заключенных снизит число повторных преступлений
ОтветитьУдалитьВ России среди осужденных, отбывающих наказание в исправительных колониях, 63% – это люди, которые судимы неоднократно. При этом уровень повторной преступности выше среди тех, кому в качестве наказания по предыдущей судимости был назначен реальный срок лишения свободы. Длительное лишение свободы, задуманное не только наказания, но и для исправления, на деле нередко только усиливает неприспособленность индивида к нормальной жизни в обществе. Об этом пишут эксперты Института проблем правоприменения в докладе «Ресоциализация в местах лишения свободы в России», подготовленном для ЦСР.
По данным исследования Валентины Городнянской, проведенному на выборке из 580 осужденных в 2012 году, более половины освобожденных по истечении «обычного» срока наказания (55%) и освобожденных условно-досрочно из колоний общего режима (68,5%) совершили повторное преступление в течение первых трех лет после освобождения. Эксперты ИПП и ЦСР решили разобраться в причинах такой статистики.
Трудовое перевоспитание, остающееся главным инструментом ресоциализации заключенных, демонстрирует свою несостоятельность: во-первых, в исправительных учреждениях России существует недостаток рабочих мест для осужденных (трудоустроено около трети из них); во-вторых, осужденные могут претендовать на очень скромную зарплату, не превышающую после всех вычетов 2000 рублей в месяц.
Хотя в России у преступника и есть право получить образование в исправительном учреждении (более 60% осужденных мужчин имеют образование не выше полного среднего), его качество оставляет желать лучшего. Обучение профессии, как правило, проходит на устаревшем оборудовании, это не позволяет освоить те навыки, которые действительно будут востребованы на рынке труда и помогу устроиться после освобождения.
Помимо образования и труда, в соответствии с законодательством, осужденные должны получать в исправительном учреждении психологическую поддержку, им должны помочь развить в себе дисциплинированность и чувство ответственности. Однако в нынешней пенитенциарной системе эта функция всегда является второстепенной по отношению к функциям контроля, обеспечения безопасности и предупреждения правонарушений.
При этом непосредственно с заключенными в колониях, СИЗО и других исправительных учреждениях работает только 28% сотрудников ФСИН. Остальные занимаются бюрократической работой. На одного представителя персонала пенитенциарного учреждения в России приходится 11 заключенных. В то время как в европейских странах этот показатель колеблется от 1 до 5. Неудивительно, что кадровый голод порождает проблему отсутствия достаточной компетенции у сотрудников.
Для учебы, работы и соблюдения правил исправительного учреждения основным стимулом является условно-досрочное освобождение (УДО). Но для многих осужденных УДО становится недостижимой целью, к которой они принимают решение не стремиться, так как даже небольшое количество нареканий со стороны сотрудников ФСИН может стать препятствием для положительной характеристики и решения суда об освобождении.
Резюмируя, можно сказать, что поддержка социальной реабилитации осужденных со стороны как государства, так и НКО недостаточна и несистемна. Ресоциализация заключенных в местах лишения свободы – важный шаг на пути к уменьшению числа повторных преступлений и, как следствие, к повышению безопасности повседневной жизни всех граждан.
Доклад «Ресоциализация в местах лишения свободы в России» является частью большого исследования пенитенциарной системы. Сейчас ИПП совместно с ЦСР изучает накопленный в разных регионах страны опыт реабилитации освободившихся из мест лишения свободы.
Результаты этой работы представлены: https://www.csr.ru/wp-content/uploads/2018/06/Resocializaciya_in_Russia_Internet-kopiya.pdf