Исаак Левитан-первый и еще робкий певец русской природы...

Левитан - нищий и голодный мальчик, внук раввина из местечка Кибарты Ковенской губернии-сидел, сгорбившись за столом в московском трактире и вспоминал картины Коро. Замызганные люди шумели вокруг, ныли слезные песни, дымили едкой махоркой и со свистом тянули желтый кипяток с обсосанных блюдец. Мокрый снег налипал на черные стекла, и нехотя перезванили колокола. Левитан сидел долго, -спешить ему было некуда. Ночевал он в холодных классах училища на Мясницкой, прятался там от сторожа, прозванного "Нечистая сила". Единственный родной человек-сестра, жившая по чужим людям, изредка кормила его и штопала старый пиджак. Зачем отец приехал из местечка в Москву, почему в Москве и он и мать так скоро умерли, оставив Левитана с сестрой на улице, -мальчик не понимал. Жить в Москве было трудно, одиноко, особенно ему, еврею.

- Еврейчику еще порцию ситного, -сказал хозяину половой с болтающимися, как у петрушки, ногами, -видать, ихний бог его плохо кормит.


Левитан низко наклонил голову. Ему хотелось плакать и спать. От теплоты сильно болели ноги. А ночь все лепила и лепила на окна пласты водянистого снега .


В 1879 году полиция выселила Левитана из Москвы в дачную местность Салтыковку. Вышел царский указ, запрещавший евреям жить "в исконной русской столице".


Левитану было в то время 18 лет. Лето в Салтыковке Левитан вспоминал потом как самое трудное в жизни. Стояла тяжелая жара. Почти каждый день небо обкладывали грозы, ворчал гром,шумел от ветра сухой бурьян под окнами, но не выпадало ни капли дождя.


Особенно томительны были сумерки. На балконе соседней дачи зажигали свет. Ночные бабочки тучами бились о ламповые стекла. На крокетной площадке стучали шары. Гимназисты и девушки дурачились и ссорились, доигрывая партию, а потом, поздним вечером, женский голос пел в саду печальный романс:

Мой голос для тебя ласковый и томный...


То было время,когда стихи Полонского, Майкова и Апухтина были известны лучше, чем простые пушкинские напевы, и Левитан даже не знал, что слова этого романса принадлежат Пушкину.


Он слушал по вечерам из-за забора пение незнакомка, он запомнил еще один романс о том, как "рыдала любовь".

Ему хотелось увидеть женщину, певшую так звонко и печально, увидеть девушек, игравших в крокет, и гимназистов, загонявших с победными воплями деревянные шары к самому полотну железной дороги. Ему хотелось пить на балконе чай из чистых стаканов, трогать ложечкой ломтик лимона, долго ждать, пока стечет с той же ложечки прозрачная нить абрикосового варенья.Ему хотелось хохотать и дурачиться, играть в горелки, петь до полночи, носиться на гигантских шагах и слушать взволнованный шепот гимназистов о писателе Гаршине, написавшем рассказ "Четыре дня", запрещенный цензурой. Ему хотелось смотреть в глаза поющей женщины, -глаза поющих всегда полузакрыты и полны печальной прелести .

Но Левитан был беден, почти нищ. Клетчатый пиджак протерся вконец. Юноша вырос из него. Руки, измазанные масляной краской, торчали из рукавов, как птичьи лапы. Все лето Левитан ходил босиком.

Куда было в таком наряде появляться перед веселыми дачниками! И Левитан скрывался. Он брал лодку,заплывал на ней в тростники на дачном пруду и писал этюды, -в лодке ему никто не мешал. Писать этюды в лесу или в полях было опаснее. Здесь можно было натолкнуться на яркий зонтик щеголихи, читающей в тени берез книжку Альбова,или на гувернантку, кудахчущую над выводком детей. А никто не умел презирать бедность так обидно, как гувернантки .


Левитан прятался от дачников,тосковал по ночной певунье и писал этюды. Он совсем забыл о том ,что у себя, в Училище живописи и ваяния, Саврасов прочил ему славу Коро, а товарищи-братья Коровины и Николай Чехов всякий раз затевали над его картинами споры о прелести настоящего русского пейзажа.Будущая слава Коро тонула без остатка в обиде на жизнь,на драные локти и протертые подметки...


...Неприязнь к Саврасову преподаватели переносили на его любимого ученика-Левитана. Кроме того, талантливый еврейский мальчик раздражал иных преподавателей. Еврей, по их мнению, не должен был касаться русского пейзажа, -это было делом коренных русских художников. Картина была признана недостойной медали. Левитан не получил звания художника,ему дали диплом учителя чистописания.

С этим жалким дипломом вышел в жизнь один из тончайших художников своего времени, будущий друг Чехова, первый и еще робкий певец русской природы...

Автор: Наталья Меднова, Константин Паустовский.(фрагменты рассказа об Исааке Левитане)

Источник: Культурный код

***

Исаак Ильич Левитан (1860-1900).

Ему было 10 лет, когда их семья переехала в Москву, но надежды отца найти хорошее место, чтоб прокормить семью, не осуществились. Однако сыновья — сначала старший — Авель, а потом и 13-летний Исаак рано стали прокладывать себе дорогу в жизнь. Оба поступили в Училище живописи и ваяния. Товарищ Левитана по курсу М. Нестеров вспоминал: «Красивый мальчик-еврей… обращал на себя внимание и тем, что тогда уже слыл в школе за талант. Про него ходило в школе много рассказов, с одной стороны, о его даровании, а с другой — о его великой нужде. Говорили, что он не имеет иногда и ночлега». В 15 лет Левитан потерял мать, а через год — отца. Руководство училища старалось поддержать талантливого юношу, освободив его от платы за учебу, но он и сам уже мог помочь себе. В 1877 году шестнадцатилетний студент за 2 свои работы получил малую серебряную медаль и 220 рублей для продолжения учебы.


Картинами студента Левитана начинают интересоваться коллекционеры. Продав 2 картины, 19-летний Левитан смог снять квартиру. Одна из них — «Вечер после дождя», купленная у него за немалые деньги — 40 рублей. А еще через год его работу «Осенний день. Сокольники» приобрел сам Третьяков. Одинокую женскую фигуру написал его товарищ по курсу Николай Чехов, младший брат писателя Антона Павловича Чехова, с которым его отныне будет связывать дружба. Несколько лет они вместе ездили на лето в деревню в Подмосковье.

Левитан будет охотно принимать участие в веселых сценках, которые разыгрывались у Чеховых. Например, наряжался мусульманином, выезжал на осле на луг, расстилал коврик для молитвы, а, вымазанный сажей Антон Павлович, притаившийся за кустом стрелял в него. Впрочем, вспоминали и другое. Однажды Левитан не появлялся несколько дней, а когда озабоченные Чеховы пришли к нему, квартирная хозяйка шепотом сообщила им, их товарищ пытался застрелиться. Он и потом будет порой испытывать приступы острой тоски и недовольства собой. Очень тонкий, ранимый, Левитан находил успокоение только среди природы, причем, хотя потом он не раз бывал за границей, вдохновляли его только пейзажи среднерусской полосы. В 1885 году он начал писать «Березовую рощу». Работа над картиной продолжалась с перерывами 4 года, но, когда смотришь на нее, кажется, что она написана на одном дыхании.

В отличие от одноименной картины Куинджи здесь нет резких контрастов. Кажется, тут все состоит из мерцающих бликов — на траве, листьях, стволах. Глядя на картины Левитана, мы не остаемся сторонними зрителями, а погружаемся в его поэтический мир. Ученик Саврасова, Левитан всегда помнил слова учителя, что художник должен быть поэтом. В 1886 году он впервые поехал в Крым, и с тех пор его палитра изменилась: на его картинах появится солнце, яркие краски. Впрочем, настроение его картин менялось, как и настроение самого автора. Одни его картины будут радостными, мажорными, от других веет тоской. Но, наверное, в самых известных и любимых зрителями работах будет настроение тихой радости, когда человек, созерцая природу, забывает о своих печалях. Таковы его волжские пейзажи. Поначалу Волга разочаровала. Он плыл на пароходе из Нижнего Новгорода и чувствовал, что равнодушен к ее величию. Но вдруг увидел городок с церквушкою на холме, спросил капитана, как называется город и услышал: «Плес». Потом он будет не раз приезжать сюда, и самые поэтичные пейзажи родятся именно в окрестностях Плеса. Он напишет здесь «Тихую обитель», «Золотой плес», «Вечерний звон». Глядя ни них, погружаешься в мир чистоты и покоя.

Эту деревянную церквушку художник напишет при первом приезде в Плес, а через 6 лет он создаст самую философскую свою картину о жизни, смерти и огромном мире, перед которым человек так мал — «Над вечным покоем». Мы не сразу замечаем старое кладбище с покосившимися крестами — место вечного упокоения. Но разве эта огромная земля, видная за много километров с зеркалом воды не вызывает ощущения мощи и покоя? Впрочем, сам пейзаж художник напишет в другом месте. Это озеро Удомля в Тверской губернии.

Сразу бросается в глаза небо и безбрежное водное пространство. Вот он — холодный покой вечности. А потом приглядываемся и видим внизу старенькую церковь — ту самую, а рядом, если присмотреться, покосившиеся кресты — сельское кладбище, место вечного упокоения человека. Левитан много думал о смерти: «Это единственное равенство, которого могут достигнуть люди».

Эти три картины художника — самые известные, их помещают в учебниках, по ним пишут сочинения.

У картины «У омута» есть своя предыстория. Левитану рассказали, что в этом месте когда-то утопилась дочь мельника от несчастной любви, и Пушкин, услышав эту историю, вдохновился на написание «Русалки». Вечернее солнце золотит воду, но небо хмуро, мир словно замер. Омут — опасное место, он может затянуть человека. Нестеров, близкий друг художника, предполагал, что «Омут» отражает некий личный опыт художника, которому приходилось немало бродить над пропастями нашей жизни.

«Большая вода»— что-то почти нематериальное тоненькие березки поднимаются из воды, словно звучит нежная печальная музыка. В «Золотой осени», напротив, кроны берез, словно сделаны из чистого золота. Написанные крупными мазками, они даже немного подавляют своей тяжеловесностью. Это роскошная, зрелая красота природы перед самым увяданием.

Левитан прожил неполных 40 лет, у него было очень больное сердце. На мольберте осталась незаконченная картина «Озеро. Русь». Никогда на его полотнах не было такой пронзительной синевы, такого ощущения радости жизни, как здесь.

Автор: Наталья Тележинская