Настоящая грязь находится у нас внутри. Всё смывается чистой водой или очищается воздержанием, но только добро в состоянии очистить твое сердце . | 21+
среда, 6 октября 2021 г.
«Молю богов, чтобы этот ужас прекратился»: правозащитница об издевательствах в тюремной больнице
Следственный комитет возбудил уголовное дело после надругательства группы мужчин над заключенным из-за публикации видео с пытками и изнасилованием в тюремной больнице ФСИН №1 в Саратове. В ведомстве заявили, что дело возбуждено по итогам проверки информации в СМИ.
4 октября основатель правозащитного проекта Gulagu.net Владимир Осечкин рассказал о получении более 40 гигабайт видео, документов и фотографий о пытках и изнасилованиях заключенных. На следующий день «Медиазона»* опубликовала ряд предоставленных правозащитниками видео, снятых в туберкулезной больнице ФСИН №1 в Саратове. СМИ сообщили, что после публикации видео с пытками глава регионального УФСИН Алексей Федотов написал рапорт об отставке.
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА
Новость про изнасилование осуждённых в Саратовской тюремной больнице сегодня в топах. Видео, что в Сети, - невыносимо страшные. Такое смотреть нельзя. Такое надо останавливать. В начале года четверо осужденных рассказали следствию, как над ними совершали надругательства «активисты», при этом назвали имена мучителей (это все оказались одни и те же люди). В феврале 2021 году стало известно, что СК возбудил дело ч. 2 ст. 132 УК РФ «Насильственные действия сексуального характера, совершенные группой лиц по предварительному сговору, соединенные с угрозой убийством». С тех пор больница под особым контролем. Но все это тема для серьезного разговора. Допустим, мучители-активисты получат новые тюремные сроки, «курировавшие» их сотрудники тоже окажутся за решеткой. Но избавит ли это нас от жутких новостей в будущем?
За последние 10 лет сменились четыре директора ФСИН России. В СИЗО и колониях сегодня совсем другие условия содержания, нежели были (от еды до матрасов), и мы вроде как приблизились к европейским стандартам. Но как тогда, так и сейчас действуют «активисты». В свое время официально существовавшие секции дисциплины и порядка ИК были упразднены как раз после многочисленных жалоб на пытки (те, кто в них входил, издевались над другими осужденными). Но по факту «активисты» или, как их еще называют, «гадье», никуда не делись. Если они есть — значит, это кому-то нужно, не правда ли?
Понятно, что в колонии попадают не добрые самаритяне, что среди осужденных есть те, кто на воле грабил, насиловал и убивал. Но когда мы позволяем им продолжать делать то же самое за решеткой, мы как будто признаем, что и тогда они действовали правильно. Просто «не на того работали».
Когда бал правит оперчасть (из оборотней) СМИ сообщают, что в отставку подал начальник тюремно-лагерной системы Саратовской области. Это даже не минимум необходимого в сложившейся обстановке беззакония и насилия в отношении заключенных. Необходим гласный суд над преступниками, выстроившими подобную садистскую систему издевательств над людьми. Преданные сейчас огласке факты безобразий не могли возникнуть из ничего. За ними – преемственное наследие прежних чекистских «традиций». Нынче их видимое проявление воплощено в службе т.н. «оперчасти» тюрем и лагерей. Именно там служат непосредственные творцы затейных пыток. С этим явлением я столкнулся в СССР в 1986-1987 гг. в киевской следственной тюрьме № 1: «Лукьяновка». Долгое время я сидел в окружении лишь нескольких человек. Это были подсадные утки. Даже в крохотных камерах «оперчекисты» были тут как тут, и каждый день мои сокамерники выдергивались на доклад. Через них осуществлялся не только круглосуточный надзор, но давление и провокации. Последние нужны для того, чтобы попытаться сломать узника. После приговора я оказался в огромной распределительной камере человек на 50. Здесь довелось наблюдать бесстыжую, буквально сатанинскую работу оперчасти. В каждой такой камере верховодят стукачи, назначенные кураторами в погонах. Как правило, это матерые уголовники, выбранные именно для устроения локальной сети насилия над обычными зеками. Все 24 часа там творились пыточные дела. Нет, там не связывали и не вбивали швабры в человека, как в нынешних видеосвидетельствах. «Зверь» набрасывался на узников на каждом шагу через самопальные правила, установленные стукачами. Неисполненние (выполнить их невозможно, такова задумка) влекли пытки, заканчивавшиеся актом превращения имярека в раба (что-то вроде этого отражено и в армейской дедовщине). Особенно страдали молодые студенты, попавшиеся в сети, как правило, из-за употребления «травки». Или какие-нибудь деревенские механики, стащившие мешок чего-то из колхоза, и проч. «мужики». Оба раз мне пришлось вмешаться. Первый раз – в «малых» камерах – я объявил голодовку. Тогда отвели к начальнику тюрьмы, и тот дал обещание, если заберу заявление в прокуратуру, навести порядок. Меня перевели в комфортную (конечно в кавычках, но все же) одиночку, одного из боевиков-стукачей наказали, о чем срочно объявили по радио. После мне все же подбросили стукачка, но стыдливого. А во второй раз я прибег к содействию близких и начался «шум». Тут-то однажды в коридоре и нарисовался толстомордый и толстозадый начальник оперчасти. Его трясло от ненависти и он, глядя на меня, прошипел: «Ну, теперь пойдут каждый день проверки!» В самом деле – в итоге – расформировали не только эту камеру, но и чуть ли не все крыло «Брежневки», в котором я тогда сидел. Это показательно указывает на причину звериных порядков. Их насаждают по должности, на зарплату, люди с садистскими, как я считаю, наклонностями. Такова система. Она выжила в начале 90-х и теперь на подъеме, являясь трупным ядом для общества и страны. Очищение мира за решеткой нужно начинать с судов над кураторами из «оперчасти», ее расформированием и допуском к работе ФСИН независимых общественных наблюдателей. А для этого нужна воля к перемене и самой общественной атмосферы.
Я не смог заставить себя посмотреть ни одного видео Gulagu.net. Не буду заставлять и вас: достаточно знать, что они есть и они действительно страшные.
Давайте лучше поговорим о другом — о цене страха.
Я наткнулся на интересное исследование, посвященное «длинному» эффекту от репрессий — эффекту испанской Инквизиции.
Ученые располагали полными архивами судебных процессов Инквизиции лишь по нескольким регионам Испании, поэтому им пришлось прибегнуть к экстраполяции. Они считают, что за всю свою историю Инквизиция провела не менее 115 тысяч процессов, причем 70% пришлись на второй век ее существования — с 1560 по 1650 годы. Разумеется, пик был связан с Реформацией и распространением протестантизма, то есть с точки зрения Инквизиции — ереси.
Так вот: исследователи пришли к выводу, что муниципалитеты, где Инквизиция была особенно активна, ощутимо отстают в экономическом развитии от соседей. Их жители меньше доверяют друг другу, более религиозны и менее образованы. Да, почти через 400 лет после пика репрессий.
Инквизиция, как известно, была вооружена страхом, внезапностью, безжалостной эффективностью и почти фанатичной преданностью Папе (и красивой красной униформой).
У российских силовиков есть долгие этапы, после которых все признаются во всем — как это случилось с заключенным по делу «Сети» Максимом Иванкиным. Или волшебный полиграф, который показывает, кто в селе убийца. А также бесконечные штрафы: правозащитникам, журналистам, социальным сетям. И да, у некоторых красивая униформа.
Так что же делать со страхом?
Вы будете смеяться, но я процитирую так называемую литанию из книжки «Дюна» Фрэнка Герберта (не знаю, вошла ли она в фильм): «Я не должен бояться. Страх — убийца разума. Страх — это маленькая смерть».
Не бойтесь! И удачи вам.
Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента.
Новость про изнасилование осуждённых в Саратовской тюремной больнице сегодня в топах. Видео, что в Сети, - невыносимо страшные. Такое смотреть нельзя. Такое надо останавливать. В начале года четверо осужденных рассказали следствию, как над ними совершали надругательства «активисты», при этом назвали имена мучителей (это все оказались одни и те же люди). В феврале 2021 году стало известно, что СК возбудил дело ч. 2 ст. 132 УК РФ «Насильственные действия сексуального характера, совершенные группой лиц по предварительному сговору, соединенные с угрозой убийством». С тех пор больница под особым контролем. Но все это тема для серьезного разговора. Допустим, мучители-активисты получат новые тюремные сроки, «курировавшие» их сотрудники тоже окажутся за решеткой. Но избавит ли это нас от жутких новостей в будущем?
ОтветитьУдалитьЗа последние 10 лет сменились четыре директора ФСИН России. В СИЗО и колониях сегодня совсем другие условия содержания, нежели были (от еды до матрасов), и мы вроде как приблизились к европейским стандартам. Но как тогда, так и сейчас действуют «активисты». В свое время официально существовавшие секции дисциплины и порядка ИК были упразднены как раз после многочисленных жалоб на пытки (те, кто в них входил, издевались над другими осужденными). Но по факту «активисты» или, как их еще называют, «гадье», никуда не делись. Если они есть — значит, это кому-то нужно, не правда ли?
Понятно, что в колонии попадают не добрые самаритяне, что среди осужденных есть те, кто на воле грабил, насиловал и убивал. Но когда мы позволяем им продолжать делать то же самое за решеткой, мы как будто признаем, что и тогда они действовали правильно. Просто «не на того работали».
Когда бал правит оперчасть (из оборотней)
ОтветитьУдалитьСМИ сообщают, что в отставку подал начальник тюремно-лагерной системы Саратовской области. Это даже не минимум необходимого в сложившейся обстановке беззакония и насилия в отношении заключенных. Необходим гласный суд над преступниками, выстроившими подобную садистскую систему издевательств над людьми. Преданные сейчас огласке факты безобразий не могли возникнуть из ничего. За ними – преемственное наследие прежних чекистских «традиций». Нынче их видимое проявление воплощено в службе т.н. «оперчасти» тюрем и лагерей. Именно там служат непосредственные творцы затейных пыток.
С этим явлением я столкнулся в СССР в 1986-1987 гг. в киевской следственной тюрьме № 1: «Лукьяновка». Долгое время я сидел в окружении лишь нескольких человек. Это были подсадные утки. Даже в крохотных камерах «оперчекисты» были тут как тут, и каждый день мои сокамерники выдергивались на доклад. Через них осуществлялся не только круглосуточный надзор, но давление и провокации. Последние нужны для того, чтобы попытаться сломать узника.
После приговора я оказался в огромной распределительной камере человек на 50. Здесь довелось наблюдать бесстыжую, буквально сатанинскую работу оперчасти. В каждой такой камере верховодят стукачи, назначенные кураторами в погонах. Как правило, это матерые уголовники, выбранные именно для устроения локальной сети насилия над обычными зеками. Все 24 часа там творились пыточные дела. Нет, там не связывали и не вбивали швабры в человека, как в нынешних видеосвидетельствах. «Зверь» набрасывался на узников на каждом шагу через самопальные правила, установленные стукачами. Неисполненние (выполнить их невозможно, такова задумка) влекли пытки, заканчивавшиеся актом превращения имярека в раба (что-то вроде этого отражено и в армейской дедовщине). Особенно страдали молодые студенты, попавшиеся в сети, как правило, из-за употребления «травки». Или какие-нибудь деревенские механики, стащившие мешок чего-то из колхоза, и проч. «мужики».
Оба раз мне пришлось вмешаться. Первый раз – в «малых» камерах – я объявил голодовку. Тогда отвели к начальнику тюрьмы, и тот дал обещание, если заберу заявление в прокуратуру, навести порядок. Меня перевели в комфортную (конечно в кавычках, но все же) одиночку, одного из боевиков-стукачей наказали, о чем срочно объявили по радио. После мне все же подбросили стукачка, но стыдливого.
А во второй раз я прибег к содействию близких и начался «шум». Тут-то однажды в коридоре и нарисовался толстомордый и толстозадый начальник оперчасти. Его трясло от ненависти и он, глядя на меня, прошипел: «Ну, теперь пойдут каждый день проверки!»
В самом деле – в итоге – расформировали не только эту камеру, но и чуть ли не все крыло «Брежневки», в котором я тогда сидел. Это показательно указывает на причину звериных порядков. Их насаждают по должности, на зарплату, люди с садистскими, как я считаю, наклонностями. Такова система. Она выжила в начале 90-х и теперь на подъеме, являясь трупным ядом для общества и страны. Очищение мира за решеткой нужно начинать с судов над кураторами из «оперчасти», ее расформированием и допуском к работе ФСИН независимых общественных наблюдателей. А для этого нужна воля к перемене и самой общественной атмосферы.
Привет! Это Дима Трещанин, редактор.
ОтветитьУдалитьЯ не смог заставить себя посмотреть ни одного видео Gulagu.net. Не буду заставлять и вас: достаточно знать, что они есть и они действительно страшные.
Давайте лучше поговорим о другом — о цене страха.
Я наткнулся на интересное исследование, посвященное «длинному» эффекту от репрессий — эффекту испанской Инквизиции.
Ученые располагали полными архивами судебных процессов Инквизиции лишь по нескольким регионам Испании, поэтому им пришлось прибегнуть к экстраполяции. Они считают, что за всю свою историю Инквизиция провела не менее 115 тысяч процессов, причем 70% пришлись на второй век ее существования — с 1560 по 1650 годы. Разумеется, пик был связан с Реформацией и распространением протестантизма, то есть с точки зрения Инквизиции — ереси.
Так вот: исследователи пришли к выводу, что муниципалитеты, где Инквизиция была особенно активна, ощутимо отстают в экономическом развитии от соседей. Их жители меньше доверяют друг другу, более религиозны и менее образованы. Да, почти через 400 лет после пика репрессий.
Инквизиция, как известно, была вооружена страхом, внезапностью, безжалостной эффективностью и почти фанатичной преданностью Папе (и красивой красной униформой).
У российских силовиков есть долгие этапы, после которых все признаются во всем — как это случилось с заключенным по делу «Сети» Максимом Иванкиным. Или волшебный полиграф, который показывает, кто в селе убийца. А также бесконечные штрафы: правозащитникам, журналистам, социальным сетям. И да, у некоторых красивая униформа.
Так что же делать со страхом?
Вы будете смеяться, но я процитирую так называемую литанию из книжки «Дюна» Фрэнка Герберта (не знаю, вошла ли она в фильм): «Я не должен бояться. Страх — убийца разума. Страх — это маленькая смерть».
Не бойтесь! И удачи вам.
Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента.