Это колония известна еще и тем, что там отбывает срок за убийство своей жены фотограф Дмитрий Лошагин.
О том, что творилось в колонии, E1.RU рассказал один из бывших заключенных.
Встречали под лай собак и избиения
Александр (имя изменено по его просьбе. — Прим. ред.) провел в ИК-54 чуть больше года. Конвейер из пыток и вымогательств он застал в полной мере.
— Раньше это была колония общего режима, но потом из нее сделали строгую. Это произошло где-то в 2014 году. Меня привезли туда в марте 2015-го. Наш этап «встречали», как это показывают в кино: мы бежали с сумками, под лай собак, все сопровождалось матом, избиениями, — вспоминает Александр свои первые минуты в ИК-54.
Вскоре после прибытия заключенных завели в одно из помещений. Там они познакомились с Ринатом Зиннатуллиным.
— Он сказал: вы приехали в ИК-54, и эта зона — красная (так называют тюрьмы, где реальная власть принадлежит администрации колонии, которой помогают активисты из числа заключенных. — Прим. ред.), — вспоминает Александр.
«Баня»
Дальше заключенных из прибывшего этапа отправили в баню, где зэки из числа актива, которых на лагерном языке называют козлами, подвергли их изощренным пыткам. В частности, вставляли в рот шланг и лили холодную воду.
— Козлы держали руки и ноги, засовывали головой в бочку, попросту топили, — дополняет Александр рассказ. — Заставляли кричать «Я люблю СДП» (секция дисциплины и порядка. — Прим. ред.).
По словам Александра, активистов любой зэк легко мог отличить даже внешне.
— У них была форменная одежда, как и у нас, но она была новая, специально сшитая. Никаких повязок на них не было. Еще они все почему-то ходили в кроссовках, — вспоминает Александр.
Пока заключенные находились на карантине, их заставляли учить правила внутреннего распорядка и имена всех сотрудников колонии. Всего около четырех страниц текста.
— Там было много ребят нерусских, они говорят-то с трудом, а тут нужно читать и учить. Кто не мог, те не спали по трое-четверо суток. Я серьезно. Им уже было все равно, они сами просили, чтобы их сводили в «баню» и облили там холодной водой, — рассказывает бывший заключенный.
Часовые марши и работа по 16 часов
После недели карантина заключенных перевели в барак. Там их били и заставляли учиться маршировать.
— Активистам было без разницы, сколько тебе лет, хоть шестьдесят — так же часами маршируешь. У нас полопались все мозоли на ногах, — вспоминает мужчина.
Были и другие правила, которые зэки были обязаны выполнять. Например, они должны были смотреть только в пол, им нельзя было улыбаться и смеяться.
В распоряжении нашей редакции есть выдержки из тетрадей, куда активисты записывали проступки зэков: «Смотрел в окно и улыбался, снял шапку на крыльце, была расстегнута пуговица, перешептывался с другим заключенным, не отозвался на фамилию». За эти «нарушения» заключенных избивали и морально давили.
— Нельзя было даже положить ногу на ногу, также нельзя было сильно смеяться, — вспоминает бывший зэк.
Александр рассказал, что, в отличие от других зон, в этой колонии все заключенные мечтали выйти на работу, чтобы меньше времени находиться в бараке.
— Делали евродрова, бобины для кабелей, угли для мангалов. Графики были разные, были, например, те, кто работал по 16 часов в день. Их так и называли — шестнадчики, но даже с таким графиком люди мечтали о работе. Но если бригадир посчитал, что ты что-то нарушил, то наказание ты проходишь после работы, причем оно все начинается от недели. Например, неделя «полов». То есть ты в течение недели моешь в бараке полы. Мыть надо было руками, при этом ноги сгибать нельзя, — рассказал Александр.
Активистов было немного, но их власть поддерживалась сотрудниками колонии. По словам Александра, время от времени полицейские из числа сотрудников надевали маски и заходили в бараки, устраивая обыски. Заключенных избивали.
Но это было не самое страшное.
Изнасилование и вымогательства
— Козлы постоянно угрожали: «Отпетушим» (сексуально надругаемся. — Прим. ред.). Слышал про один случай. Какой-то парень, не из моего отряда, рыпнулся на кого-то из актива. За это его увели и изнасиловали черенком от лопаты. У него от этого порвались внутренние органы, и он потом был подключен к трубкам, — рассказал ужасные подробности Александр.
Информация об этом случае подтверждается заявлением одного из заключенных (есть в распоряжении редакции), которое он написал общественникам из ОНК (Общественная наблюдательная комиссия).
Помимо избиений в колонии процветало вымогательство. Заключенные время от времени могли звонить родственникам. При этом звонок по второму телефону прослушивал не оперативник, а зэк из числа активистов. Запуганных заключенных заставляли звонить родным и просить прислать деньги. Собирали в том числе и на ремонт колонии.
То же самое было и с передачками. Когда человек приносил передачу в барак, то активисты брали оттуда все что хотели.
По словам Александра, за деньги начальник колонии обещал решить вопрос с УДО.
— Брали по 100–200 тысяч. Но в итоге по УДО люди не выходили, — отмечает мужчина.
«Мечтали, чтобы нашли туберкулез»
По его словам, в колонии, несмотря на то что флюорографию проходили каждые полгода, заболевания туберкулезом были чаще, чем в других тюрьмах. Это было связано с тем, что люди регулярно по много часов маршировали на улице.
— Многие мечтали: «Вот бы у меня нашли тубик», чтобы их перевели на другую зону, — вспоминает Александр.
Изменить ситуацию помогли общественники из ОНК. Они начали посещать колонию летом 2016 года. Визитов было несколько, и на время посещений в колонии объявляли настоящее военное положение.
— Нам говорили: «Они уедут, но вы-то останетесь здесь», но люди уже не могли молчать. Точно знаю, что один раз в день их приезда «вскрылись» человек пятнадцать. А потом массово начали писать заявления на активистов и Зиннатуллина и передавать их ОНК, — вспоминает Александр.
Колония и общественники
Рассказ Александра полностью подтвердил член ОНК Алексей Осадчий. Он среди других общественников принимал от заключенных сотни заявлений о пытках и издевательствах.
В разговоре с E1.RU он рассказал, что руководство колонии со своей стороны как могло препятствовало взаимодействию общественников и заключенных.
— Не давали выносить заявления, говорили, что их сначала надо просмотреть оперчасти, заводили заключенных по одному в час, чтобы мы общались с небольшим количеством, — вспоминает Осадчий.
Сейчас мужчина со своей семьей живет в Германии. По его словам, покинуть Урал ему пришлось после угроз от замначальника ИК-54 Рината Зиннатуллина.
Во время одного из визитов, по словам Осадчего, тот накинулся на него с кулаками, его удержали другие сотрудники колонии. К тому моменту Алексей Осадчий опубликовал несколько видео, где заключенные на камеру говорят о пытках в колонии.
Также Алексей Осадчий рассказал нам о другом случае с участием Рината Зиннатуллина. Один из зэков написал на него заявление, где рассказал, что тот путем угроз заставил его вступить в актив.
— Мне предложили работать в активе. После отказа лично Зиннатуллин избивал меня три дня, потом меня завели в комнату, раздели и Зиннатуллин расстегнул ширинку, поднес свой половой орган к моему лицу и спросил: «Пойдешь в актив или нет?». Мне пришлось согласиться, — написал один из заключенных ИК-54 в жалобе на замначальника колонии.
Алексей Осадчий и другие общественные активисты все-таки сумели вынести из колонии больше 200 заявлений от заключенных. Все это они передали руководителю следственного управления СКР по Свердловской области. После этого на сотрудников колонии стали заводить дела.
Рината Зиннатуллина сначала перевели руководить СИЗО-3 в Сан-Донато, а позже завели на него уголовное дело.
По словам Александра, он общается с заключенными, которые недавно освободились из ИК-54. Они говорят, что ситуация там сейчас полностью другая. Пытки прекратились.
Комментариев нет:
Отправить комментарий